- Да, за тобой хоть на край света. Только дай одеться. Сегодня мы покажем Cэнт’Арону, где раки зимуют!
И прежде чем уйти, он крепко обнял Элодиэль, как в последний раз. На удивление, девушка ответила и тоже обняла его.
«Я ожидала увидеть в комнате все, что угодно – кошку-монстра, говорящую книгу или президента Америки, но никак не полуголого парня, только что снявшего футболку и взглядом карих глаз смотревших на меня. Я что, комнату перепутала?
- Ой, прости, - я закрыла глаза ладонями, - ошибочка.
Но мальчишка только улыбнулся и снова накинул футболку.
- Вряд ли. Джо Амори? – у него был приятный, негромкий голос.
- Ага.
Я медленно открыла глаза и выдохнула. Надо же, а он красавчик. Как-то везет тебе, Амори. Странно. Тут где то подвох.
- Заходи, мы с тобой в одной комнате жить будем. Я Ник Адэхи, приятно познакомиться»
Из воспоминаний Элодиэль и Алехандро (Джо и Дариан)
Бой. Кровь. Звон металла. Вспышки магии. Живые и мертвые лежат на выжженной земле, и непонятно, союзник это твой или враг.
Ты бежишь среди этого хауса. На плечи давят доспехи, в лицо лезут темные, короткие волосы. Крики боли, отчаянья, силы, все слилось воедино, а ты ищещ лишь одну фигуру, не обращая внимания на битву. В плечо попадает стрела, пронзая защиту и мягко входя в кожу. Ты не в силах бежать, идешь вперед, ища его.
- Алехандро! – зовешь ты, надеясь, что тебя услышат.
Услышали.
- Элодиэль!
Он отбивается от врагов одним мечом, ты спешишь на подмогу. В последний момент, когда ты уже близко, видишь каждый шрам на его руке…
Звук входящего в плоть меча. Алехандро падает на колени.
Ты достаешь лук и стреляешь, попадая прямо в шею атакующему. Но уже поздно. Алехандро лежит на траве. Ты падаешь рядом с ним, поддерживая ослабшую голову.
Бесполезно закрывать рану, кровь проходит сквозь твои руки, окрашивая одежду Алехандро в алый. Он смотрит на тебя, и последнее, что он видел в этой жизни, твой образ.
Ты кричишь.
Но все бесполезно. Мира больше не стало, его не стало.
Ты склоняешься над ним и плачешь, прижимаешь к себе бездыханное тело, и молишься, чтобы тебя задела стрела, чтобы снова быть вместе.
Не знаешь, сколько времени прошло, но когда открываешь глаза, все уже мертвы.
По полю мертвых ходит Алион вместе со своим магом и гнусаво улыбается.
- Все как я и думал, - весело проговорил король, словно гулял по парку. – Они переубивали друг друга. Теперь осталось только рассказать моему народу, что жестокий король Эйрон не пощадил не своих, не чужих. Раз Динария не будет моей, значит, мы отделим ее от остального мира, и она останется одна. Того и гляди, сама развалиться. И да, тот план по убийству Силеи еще в силе. Я слышал, она беременна. Подождем, пока она родит, а потом убьем и ее и наследника. Эйрон помучается.
- Нет, - шипишь ты, пытаясь подняться. Но рана от стрелы все еще кровоточила. Алион поворачивается.
- Ах, кого я вижу! Сама Элодиэль. Что ж, ты зря прознала про мой план. Но теперь все уже кончено. Жаль, ты не увидишь, что станет с твоим королевством, генерал.
Снова попытка встать на ноги и снова провал.
- Мы отомстим тебе. Настанет время, и мы отомстим.
Алион разразился смехом.
- Кто? Гора трупов? Друг, прикончи ее, а, она меня утомила.
Подошел маг и коснулся рукой твоего лба. А дальше темнота.
Недолгая.
Снова видно свет, но ты паришь над землей, а над тобой тысячи голубых огоньков, как дождь наоборот, поднимающихся в небо. Алион и маг, разинув рты, смотрят вверх.
- Что происходит? – спрашивает опешивший король.
Мага уже почти не слышно.
- Это души. Реинкарнация. Но почему так быстро?
А на земле уже не горы трупов, а белое поле, усыпанное тысячами белых лилий…
«- Какого черта ты тут делаешь?! – заорал он на меня, смотря сверху вниз.
Риторический вопрос, парень. Помогать он мне и не думал.
- Эм, я там стояла, - это вполне очевидно.
- Ты тупая что ли? Решила покончить жизнь в когтях моей кошки? Что ж, она давно не ела!
От таких оскорблений у меня горло перехватило. Это он мне?
Это я то тупая?!
Огромная кошка, как ни в чем не бывало, села неподалеку и стала вылизываться.
- И не попадайся больше на глаза, ты меня раздражаешь, - закончил блондинчик.»
Глава 43
Элодиэль стояла передо мной, положив свою ладонь мне на лоб. И как только ее воспоминания потухли, она убрала руку, и грустно взглянула на меня.