— Бокий в партии большевиков играл какую-то особую роль? — спросил Корсаков.
— Формально — нет, но Бокий был руководителем совершенно особого отдела ВЧК, который подчинялся непосредственно Ленину, — ответил Ветров, — и сотрудничество с «тибетцами», возможно, велось для того, чтобы успешнее развивалась мировая революция. И уже после этого в силу своих полномочий Бокий получил возможность беспрепятственного доступа ко всем местам, где могло бы быть обнаружено хоть что-то, имеющее отношение к тайнам Тибета. Видимо, Бокий, собрав всех, кто хоть что-то в этом понимал, проворно составил такой план, который сделал его незаменимой фигурой! Фигурой, которую нельзя исключить ни при каких условиях, понимаете? Собственно, так и получилось. Его убрали только в тридцать седьмом, но — сразу!
Ветров снова закурил, помолчал, размышляя о чем-то. А может, и не размышлял, а просто молчал.
— Во всяком случае, насколько известно мне, вопрос о «тибетцах» и экспедициях во время допросов ему ни разу не задали. Да его, собственно, и не допрашивали. Глеба очень боялись. Наверное, арестованного Бокия боялись даже больше, чем Бокия на свободе и во главе НКВД.
— Почему? — удивился Корсаков.
— Потому что всех пугала его «Черная книга», о которой уже тогда ходили легенды!
— Что это за «Черная книга»?
— Повторяю, была она чем-то вроде легенды, хотя… Составлял ее будто бы товарищ Бокий по указанию лично товарища Ленина. Глеб Иванович фиксировал собственноручно там все, что могло бы пригодиться в борьбе за власть. Слова, фразы, оценки, неосторожно оброненные не в том месте, не в том окружении. Ведь иная фраза, вовремя переданная, страшнее тюрьмы или лагеря. И будто бы Глеб собрал такие досье, что всякого мог от политической жизни отставить. Говорили даже, кое-кого ему и удалось отстранить. Так что Бокия стали побаиваться, раз он самому Ленину докладывает о разных «нарушениях». Ну а Бокий сумел выстроить такую систему сдержек и противовесов, что тронуть его казалось немыслимым. Каждый старался его поддерживать, чтобы эта книга была только у Бокия и никому другому достаться не могла. А с другой стороны, ясно: любой хотел бы эту книгу заполучить в полное свое распоряжение и с ее помощью взять в руки всю полноту власти. Ленин, как известно, вскоре после Гражданской войны заболел и от всех дел отошел, а Глеб Иванович остался и работу эту продолжал. О том, какие сведения содержатся в книге, никто толком не знал. Все боялись, что эта книга появится на свет божий. Тут ведь главным было то, кто и как ее прочитает. Вспомните скандалы эпохи перестройки, когда обнародование каких-нибудь документов тридцатых годов откликалось грандиозными последствиями! Так это — спустя десятилетия! А если бы тогда, в конце тридцатых, началась новая война всех против всех? Никто бы и не поручился, что все эти НКВД или Рабоче-крестьянская Красная армия останутся едины и поддержат Сталина. Короче говоря, «Черной книги» боялись все, поэтому, видимо, и скорейший расстрел Бокия всех устраивал, ну а тибетские его дела были совершенно неактуальны. Вот так!