Пролог
Перстень, слишком большой для детского пальчика, жег кожу безразличным холодом благородного металла.
Карие глаза мальчика, настолько темные, что радужка сливалась со зрачком, застилали слезы. Взгляд потеряно блуждал по комнате, ни на чем не останавливаясь. Он старался не смотреть на пустую кровать - единственный предмет мебели в их скромном жилище.
В ушах до сих пор стоял звук голоса матери: «Отец защитит тебя, не бойся, сынок…»
Мама умерла, едва взошло солнце. Болезнь забрала ее, а несколько часов спустя пришли и люди, чтобы забрать тело. Они забрали бы и мальчика, если бы он не успел спрятаться. А теперь...
Тряхнув кудрявой головой, он сжал в кулачке серебряный перстень с огромным черным агатом, отправленным мелкими красными, словно кровь, рубинами.
Отец.
Нужно было идти к нему.
В последний раз оглянувшись на пустую комнату, паренек шмыгнул носом, утерся рукавом и змейкой юркнул за дверь.
Зажмурившись от слишком яркого солнца, он на несколько мгновений замер, прикрывая глаза ладонью, привыкая к солнечному свету и шуму толпы, безразличной к его горю.
Болезнь, павшая на Элейн, сбила с людей праздную рассеянность. Мальчишку, что казалось наобум пробирался через поток людей, провожали цепкими настороженными взглядами.
Не вор? Не болен ли?
Но ребенок, казалось, не замечал этого внимания. Его взгляд то и дело цеплялся за шпили замка, к которому он стремился. Поглощенный желанием как можно быстрее добраться до цели, мальчик не заметил, как на дороге возникла крытая телега, украшенная королевским гербом. Только крик возницы спас его, заставив вовремя отпрыгнуть в сторону.
Замерев на обочине дороги, он проводил телеги чуть рассеянным взглядом, но, когда он зацепился за герб… Идея, возникшая в голове, показалась просто блестящей. Пробравшись сквозь поредевшую толпу, никем не замеченный, парнишка бесшумно забрался внутрь телеги и, свернувшись клубком среди корзин с бутылками вина, уснул.
Проснулся от того, что кто-то сильно ткнул его в плечо.
Подскочив и завертевшись вокруг своей оси мальчик удивленно замер, сонно моргая, под аккомпанемент громогласного хохота дворцовой стражи.
- Вылезай, ворюга! – резко скомандовал один из стражников, брезгливо скривившись.
Подпрыгнув на месте, мальчик подался назад, больно ударившись сначала головой о верх телеги, а потом запнувшись за что-то и повалился на спину.
- Ладно, давай его сюда. - буркнул кто-то из стражи, бесцеремонно вытаскивая ребенка из повозки.
Дернувшись было, мальчик только клацнул зубами, когда его встряхнули. Нежничать с мелким воришкой никто не собирался.
Сердце гулко билось в груди, заглушая все остальные звуки. Все еще сжимая в руке перстень, мальчик подавленно замер.
Неужели все зря и отца он так и не увидит?
Мама сказала, что отец позаботится о нем. И он верил маме, верил в отца. В отца, которого ему так не хватало.
Подавленный и растерянный, он едва успел сгруппироваться, когда стражник резко замер, выпуская его. Каменный плиты пола встретили нелюбезным толчком под ноги.
- Ваше величество, воришка здесь… - почтительно поклонившись, высокому, темноволосому мужчина с едва тронутой сединой бородой, пробормотал стражник.
По его растерянному виду можно было понять, что встретить здесь монарха он не ожидал.
Мальчишка, о котором временно забыли, быстро отступил на шаг и склонился в почтительном поклоне так, как делал это сотни раз, когда по улице проезжал экипаж, украшенный королевским гербом.
Между тем, так неожиданно появившийся перед ними мужчина, молча рассматривал мальчика, холодным взглядом, полным презрения.
- За воровство у нас одно наказание. Уведи его. - холодно произнес король.
Не смея поднять голову, мальчонка молча протянул королю раскрытую ладонь, на которой поблескивал, переливаясь на солнце, тот самый перстень.
Если бы малыш поднял голову, то увидел бы, как меняется выражение лица монарха: с безразличного - на обеспокоенное, а после - злое.
- Как зовут твою мать? - тон короля был подчеркнуто холоден, от чего мальчик невольно вздрогнул.
- Это вы мне скажите, отец. - собрав всю смелость в кулак, ребенок поднял голову и встретился взглядом с взглядом короля, полным непреклонности и жесткой решительности.
- Адалана… твою мать зовут Адалана… - не спеша протянул король, скользнув взглядом по мальчику от пяток до кучерявой макушки, и презрительно скривился. - Стража! Уберите это отребье, пусть его никто не найдет.
И прежде, чем мальчик успел среагировать, его вновь схватили за шиворот.