Вначале ребенок еще кричал и отбивался, но что мог сделать малыш, когда его противник - сильнее и больше? Когда его тащили по коридору, ребенок уже даже не сопротивлялся, лишь смотрел назад, на отца.
Небрежное движение руки, быстрый взгляд, брошенный вслед. Взгляд полный пренебрежение и отвращения - это последнее, что он запомнил.
****
Кровь. Приторный, горячий запах крови и боли, пронизывал всю комнату. Зажженные благовония не спасали, скорее даже напротив.
Сумев незаметно проскользнуть в покои матери, Морвенна растерянно замерла у стены. В просторной комнате, круг ложа королевы суетливо сновали служанки и повитухи. Еще несколько часов назад из комнаты доносились отчаянные крики женщины, но сейчас в комнате повисла тишина, прерываемая только шорохами одежд женщин.
Сжав ладошки, девочка медленно вдохнула, не решаясь подойти ближе. Впрочем, в следующее мгновение в тишине раздался тихий голос королевы.
- Оставьте нас... Все...
Служанки мгновенно скрылись за дверью, не смея перечить воле королевы.
- Но... - замерев у постели с подносом воды в руках, начала было повитуха, но в следующее мгновение женщина на постели снова подала голос.
- Вон. - голос звучал все так же тихо, но в его угасающем шелесте появились нотки стали.
Нахмурившись, повитуха все же вынуждена была с поклоном удалиться.
- Подойди, моя девочка... - едва закрылась дверь, Илва вновь подала голос.
Сильнее сжав руки, все еще не совсем владея своим телом, девочка медленно направилась к ложу матери и осторожно забралась на его край, едва сдерживая всхлип.
Ее мать выглядела ужасно. Нет, изящная северянка все еще оставалась прелестной женщиной, но привычная благородная бледность кожи сейчас отдавала серостью, роскошные локоны цвета жидкого серебра спутались, несколько мокрых прядей прилипли ко лбу, но убрать их сил у нее не было. Затуманенный взгляд голубых глаз остановился на дочери. Слабая, печальная улыбка тронула пересохшие губы женщины.
- Моя малышка... Времени у нас мало, очень мало. - тихо прошептала она, то и дело прерываясь, чтобы перевести дыхание. - Я бы столько всего тебе хотела сказать, но время... Морвенна, будь сильной, чтобы не случилось, ты не имеешь права на слабость. На все имеешь право, ты дочь королей... Но не на слабость...
Голос женщины постепенно затихал. Ладони судорожно сжались на покрывали.
- Мама, мамочка! - резко поднявшись на коленях, девочка подалась к ней, не в силах сдержать слез, скатившихся по щекам.
Глаза женщины закатились, с губ сорвался тихий стон.
- Мама! - девочка снова закричала.
Раздался скрип открывшейся двери. Резкий мужской голос заполнил своим звуком всю комнату.
- Морвенна, что ты здесь делаешь? Немедленно в свои покои, у тебя сегодня помолвка! - не особо церемонясь, Лиам в несколько шагов приблизился к постели и резко дернул девочку за плечо, не удостоив супругу даже взглядом.
Династические браки редко бывали счастливыми, особенно, если вместо желанного наследника женщина родила лишь дочь, а после череда выкидышей. И вот, наконец, когда все целители пророчили наконец-то рождение сына, королева произвела на свет мертвого ребенка.
Девочка успела лишь коснуться судорожно сжатой ладони матери, прежде чем неловко повалилась на пол.
- Быстро в покои. - вновь резко приказал мужчина, все же бросив на супругу безразличный взгляд.
Мгновенно поднявшись с места, девочка бросилась было к отцу, но в последнее мгновение до боли закусила губу под тяжелым взглядом. В последний раз взглянула на мать и покорно вышла, не видя перед собой ничего.
Ее ведь ждала встреча с великим принцем Элейна, разве может быть важнее этого последнее слово умирающей матери, ее последний взгляд и прикосновение.
****
Его величество Эрион Артур Ортес, король Элейна, милостью богов сюзерен Локвуда и Йорда сидел на троне, подперев ладонью щеку.
Кто же мог знать, что Джеорд, его сын, его плоть и кровь окажется непроходимым тупицей, идиотом, не способным удержать в руках малую толику власти на таком крошечном клочке земли, как Шаттер. И кто же мог предполагать, что этот беспросветный кретин, эта побочная ветвь эволюции позволит править за себя бабе. Супруге, которую, если верить слухам, принц ни во что не ставит, хотя полностью взвалил на ее плечи управлением государства.
Эрион вздохнул, поменяв руку, которой подпирал щеку и скользнул безразличным взглядом по советникам, застывшими в почтительном полупоклоне, не решившимся разогнуться без дозволения владыки.