Им повезло. Холодный апельсиновый сок в наличии имелся. Девушки примостились у серой стены двухэтажного дома и выпили всю литровую пачку разливая сок в разовые пластиковые стаканчики и запивая им свежеиспеченные булочки с изюмом. До вокзала решили добираться пешком, потому что Женька, несмотря на то что ей заметно полегчало, все же не решалась пока забраться в душный автобус. Спросили у проходившего мимо дедка, в какую сторону двигаться, и пошли, стараясь держаться в тени.
— А после сока все равно пить хочется, не утоляет он жажды, — сказала Светлана, приметила водяную колонку и направилась к ней. Однако воды в колонке не оказалось. Сколько ни качала Светка туго поддающийся горячий, металлический рычаг, из крана ничего не побежало, и она безнадежно махнула рукой. — Пересохло все. — И вдруг замерла. — Женька, смотри! Вот этот забор ужасно похож. И сердечко вырезанное!
— Это же сорок восьмой номер, — возразила сестра.
Но Светка уже пошла к деревянной калитке, делящей на две равные части невысокий деревянный забор. Выглядел он изрядно покосившимся, и темно-зеленая краска во многих местах облупилась, обнажая слой более светлой, находящейся под ней. Следопытка положила на остроконечные заборные доски согнутые в локтях руки и принялась разглядывать чужой двор, очевидно, совсем недавно выбеленный небольшой домик, аккуратненький сарай, плодовые деревья. С той стороны за ней с не меньшим любопытством следила молодая кавказская овчарка. Женька, которую снова замутило, нетерпеливо сказала:
— Ну, давай, стучи, выясняй поскорей, да пошли уж!
Светка не была ни в чем уверена и никак не решалась постучать в калитку, но сердечко отчаянно билось и сладко замирало в предвкушении неожиданно свалившейся удачи. Она совсем уже было собралась с духом, как откуда-то из глубины двора появилась полная пожилая женщина с оцинкованным ведром, полным пупырчатых салатных огурцов.
— Тебе чего, девочка? — спросила она, встретившись глазами со Светкой, и та скороговоркой выпалила:
— Мы разыскиваем женщину с одной рукой. Кажется, она должна жить в этом доме.
— А на што вам? — Женщина осторожно опустила на асфальт ведро и утерла тыльной стороной руки вспотевший лоб.
— Эта женщина была подругой нашей с сестрой матери, и мы хотели бы…
— Это какой такой подруги? — продолжала допытываться женщина, настороженно глядя на Светлану.
Женя, стоящая поодаль, была ей не видна.
— Да вы откройте дверь-то, впустите нас поговорить, мы не бандитки какие-нибудь. Разыскиваем подругу нашей мамы. Дайте хоть воды напиться, в колонке вашей пусто совсем! — Светка уже поняла: это здесь, и пошла в наступление.
— Точно, пересохло. Ну-ка, целый месяц такая сушь стоит, — согласилась женщина и скинула металлический крюк с внутренней стороны калитки, пропуская девочек во двор. — Пойдемте в летнюю кухню, напою.
То, что Светка поначалу приняла за сарай, оказалось небольшой летней кухонькой с двухконфорной газовой плитой, столиком и стареньким холодильником с удивительным названием «Сара». Позже Светка догадалась, что вторая половина слова — «тов» — просто-напросто отвалилась. Женщина открыла холодильник, извлекла из него полуторалитровую пластиковую бутыль, разлила компот из черешни по керамическим кружкам и представилась:
— Ольга Вячеславовна. А вас как зовут? — И после того как девочки назвали свои имена, опустилась на табурет, взглядом предложила гостьям присесть и обратилась к младшей: — Так тебя мать в честь нашей Светки, что ли, назвала?
— Какой Светки? — не поняла Евгения.
— Да той самой, какую вы ищете. Которая с одной рукой. Вы что ж, не знали, как ее звали? И что она уже десять лет как умерла, тоже не знаете? Мать разве вам не говорила? Чего она вас послала-то сюда?
— Она нас не посылала. Ее тоже уже нет в живых. А я просто вспомнила, что была подруга, вот мы и решили разыскать, поговорить… А вы — мама Светланы? — спросила юная посетительница, крайне огорченная таким поворотом событий.
— Я соседка бывшая. А мать Светы, Тамару, в прошлом году похоронили. Я их досматривала обеих, и мать, и дочь. Дом их наследовала. Вы что хотели узнать-то?