Оставалось ждать и верить, что оно будет достойным.
Но Курлов страшно обиделся на Петра Аркадьевича, потому что последующее его назначение совсем не вписывалось в планы, которые он так красиво себе рисовал. Карьера его застопорилась.
Правда, после Киева Курлову временно доверили управлять Департаментом полиции, — директор М.И. Трусевич уезжал в отпуск, и министр поручил Петру Григорьевичу в его отсутствие управлять делами департамента. Казалось, после этого он получит хорошую должность, о которой мечтал.
Но вышло иначе. Так бывает часто: рассчитываешь на одно, а получаешь другое.
“Моя служба в Департаменте полиции закончилась при тяжких обстоятельствах. В ноябре я как-то засиделся в департаменте, благодаря большому количеству дел. Около семи часов вечера в моём кабинете раздался звонок телефона, — я узнал голос М.И. Трусевича, который сообщил мне, что полчаса тому назад тяжело ранен в помещении главного тюремного управления его начальник А.М. Максимовский, и просил отправиться немедленно на место преступления совместно с заведующим особым отделом А.Т. Васильевым, который тоже ещё находился в департаменте полиции, и разобраться в происшедшем террористическом акте. Мы сейчас же поехали в главное тюремное управление...”
Когда они приехали, Максимовского уже увезли в больницу, где он и скончался.
В помещении тюремного управления уже находились срочно вызванные министр юстиции И.Т. Щегловитов, прокурор Петербургской судебной палаты Г.К. Камышанский, помощник начальника Петербургского охранного отделения подполковник И.Н. Астафьев, чины прокурорского надзора, следственной власти.
Картина теракта была, как всегда, проста. В тюремное управление пришла женщина, просившая приёма. Максимовский был занят, и посетительницу попросили подождать. Ждала она в приёмной комнате. Как только Максимовский появился на пороге своего кабинета, неизвестная, достав оружие, несколько раз выстрелила в него из браунинга. Бросившись к окну, она попыталась выбросить браунинг на улицу, но её успел схватить за руку начальник тюрьмы, сопровождавший Максимовского.
Когда Курлов вошёл в кабинет помощника начальника Главного тюремного управления, неизвестная стояла, опершись на стол.
— Как ваша фамилия? — задал первый вопрос Курлов.
— Устанавливать личности — это дело властей, — вызывающе ответила женщина.
— Что ж, — сказал Курлов, — это мы и сделаем.
Он спросил у прокурора судебной палаты, обыскали ли задержанную.
— Да, по-моему, её обыскали.
— Что значит “по-моему?” — эта фраза Курлова разозлила. — Вы произвели личный обыск или нет?
— Нет, не успели, — вмешался в разговор судебный следователь.
— Так произведите немедленно! — приказал Курлов.
Через несколько секунд в кабинет, где находились высокие чины, вошёл подполковник Астафьев и сообщил неприятную новость. Приглашённые для обыска женщины не смогли приблизиться к задержанной. Они остановились после её крика: “Осторожно, дуры! Взлетите на воздух!”
Звонили в главное артиллерийское управление, но там никого не оказалось — время уже было позднее. Вызвали срочно Комиссарова — специалиста по взрывным устройствам.
Вошедшие в комнату городовые взяли женщину за руки и за ноги. Её положили на пол, и наклонившись, Комиссаров заметил под кофточкой два шнура и маленькую электрическую батарейку. Он аккуратно разрезал ножницами шнуры и лишь после этого расстегнул и снял с женщины лифчик. В лифчике оказался экстра-динамит.
Обливаясь по́том, Комиссаров вышел из комнаты. А потом вошёл Курлов.
— Зачем же губить невинных людей? — укоризненно произнёс он. — Вы могли вместе с собой взорвать много народу и само здание.
— Если бы я знала, что вы все слетитесь на тело Максимовского, взорвала бы себя вместе с вами! Смерть тиранам! — прокричала она.
Убийство Максимовского освободило очередную вакансию. Говорили, что Столыпин обдумывает две серьёзные кандидатуры на эту должность: московского градоначальника Рейнбота и ярославского губернатора А. А. Римского-Корсакова. На другой день Пётр Аркадьевич пригласил Курлова и неожиданно предложил ему освободившуюся должность.
Курлов мечтал о другом. Заметив его смущение, Столыпин сказал:
— Я понимаю, что вы об этом не думали, но поймите меня, Пётр Григорьевич, правильно. Это место в силу сложившихся обстоятельств очень важное. Вот и революционеры замахнулись на начальника тюремного управления.