ГЛАВА V ШИШКАРИ
— Кто идет встречать рассвет?
Голос дяди Вени в клочья разорвал сон. Витька приоткрыл глаза. За окном — темень непроглядная.
— Какой рассвет? — сонно пробурчал Владик. — Никто не говорил про рассвет.
— Эх, засони! Это ж какое зрелище — рассвет на Байкале!
— Я иду, — согласилась Ирка.
Владик пробубнил что-то невразумительное и закрыл голову подушкой.
— С тобой все ясно, — сказал ему дядя Веня. — Витя, а ты?
Витька чувствовал себя проснувшимся. Спать больше не хотелось. Но и вылезать из теплой постели и выходить на улицу тоже не хотелось. Он секунду подумал, потом решительно откинул одеяло и стал натягивать джинсы.
— Жду вас на крыльце, — провозгласил дядя Веня.
Витька попробовал еще разок разбудить Владика, но и ему это не удалось. Владик проснулся только на мгновение, чтобы сердито сказать:
— Не хочу я смотреть рассвет! И оставьте меня в покое!
Витька и Ирка вышли на крыльцо. На улице было прохладно, но тихо и безветренно. Небо уже начинало светлеть.
Ирка сразу продрогла и обхватила себя двумя руками.
— В городе теплее, — сказала она.
— Да, — согласился дядя Веня. — На Байкале всегда летом прохладнее, а зимой теплее, чем в Иркутске. Попрыгай немножко, сразу согреешься.
Ирка фыркнула в ответ и прыгать не стала.
Они подошли к озеру. Волны с тихим шелестом накатывали на берег, мокрая галька тускло поблескивала, узенькая светлая полоска на горизонте начала расширяться.
Витька видел в Москве светомузыкальное шоу. Тогда он был просто поражен этим зрелищем, но с величием байкальского рассвета никакое шоу сравниться не могло.
Солнце вставало чистое, светлое. Байкал словно выталкивал солнце из своих вод, а оно в ответ окрашивало тишину озера в насыщенный оранжевый цвет.
Такого великолепного, выдержанного и веселого сочетания цветов не могла добиться никакая техника. Солнце желтело, набирало света, и вместе с ним светлело, просыпалось озеро. И тайга становилась желтой, и горы, и домик станции.
Ирка позабыла о холоде и широко распахнула большие, зеленые глаза. Витька только разок глянул на нее и отметил, что даже ее глаза, обычно такие темные, посветлели и стали яркими, как весенняя трава.
Дядя Веня стоял, в молчании скрестив на груди руки, и всем своим видом показывал: это все мое — и солнце, и тайга, и Байкал! Это я сочинил такой рассвет! Любуйтесь!
Рассвет зарядил бодростью и отличным настроением.
А Владик встал помятый и злой. Он кое-как заправил свою кровать и тупо уставился на свежие лица ребят.
— Какое чудо ты проспал! — сказала Ирка и подмигнула Витьке.
Это значит — мир. Это значит, что их теперь двое, а Владик — один. Витька еще больше повеселел.
— Что я, рассвета не видел, что ли? — пробурчал Владик.
— А разве видел? — поинтересовался дядя Веня. — Кто долго спит, тот рассвет не видит. А завтрак приготовил?
— Вот еще!
— Рассвет проспал, завтрак не приготовил — ну и путешественник! А вчера так рвался себя проявить, что чуть в болоте не увяз.
Владик хмуро выслушал насмешливые слова дяди Вени и молча принялся сооружать бутерброды к завтраку.
За завтраком дядя Веня предложил:
— Давайте договоримся полюбовно. Я понимаю, что сидеть целыми днями на станции скучно, да и мне пора осмотреть свои владения. Поэтому до обеда я поработаю, а вы никуда не убежите, а после обеда все вместе пойдем бродить по тайге. Такой распорядок устраивает? Ну, и отлично.
На этот раз ребята дядю Веню не подвели, честно дождались окончания его работы. Ирка и Витька читали книжки и о чем-то болтали по секрету, а Владик мудрил с обедом.
Теперь у него была возможность проявить свои кулинарные способности, но зато не было никакого настроения их проявлять. Поэтому суп сбежал и залил всю плиту, вермишель в нем разварилась, а картошка не доварилась.
Ирка за обедом морщилась, кривилась и выкладывала недоваренную картошку на край тарелки.
Владик зло зыркал на нее. Предательница! Только вчера были самыми лучшими друзьями, а теперь!
Витька злорадно ухмылялся про себя. Так и подмывало спросить у Владика: «Ну, как? Приятно быть одному? Вот так вот! Побудь в моей шкуре, может, что-нибудь поймешь».
Дядя Веня повел ребят совсем в другую сторону от болота. Лес здесь был светлый. Сосны набросали под ноги путешественникам ковер из сухих иголок.
Владик тащился позади всех и лениво пинал коричневую шишку. Потом вообще отстал. Витька обернулся: