— Узна́ю, что ему нужно, — сказала она.
Руперт и Дэвид проводили её встревоженными взглядами.
Глава 22. Двенадцатое письмо
22 сентября 1964 года
Когда Айрис с инспектором Годдардом пришли в библиотеку, он достал из своего портфеля конверт из коричневой бумаги и протянул Айрис:
— Вот. Хотел, чтобы вы посмотрели.
— Что это? — спросила Айрис перед тем, как заглянуть внутрь.
— Специалисты в лаборатории сумели проявить чернила на том письме. Прочитали чуть больше, чем раньше, но всё равно не очень-то понятно, о чём речь. Я подумал, что раз вы в прошлый раз прочитали больше слов, чем кто бы то ни было ещё, то и сейчас поможете.
— Попробую, — неуверенно сказала Айрис.
Она по прошлому раз помнила, как мало осталось от листа. Даже если они прочитают каждое слово на сохранившихся участках, то вряд ли сумеют восстановить смысл письма. Слишком мало уцелело…
В конверте лежали две большие цветные фотографии. Чернила действительно проявились — и стали красновато-коричневого цвета, словно буквы были выведены кровью. Но проявились они таким образом, что написанное на лицевой и обратной стороне было видно одинаково ярко. Там где строчки на разных сторонах листа оказались ровно на одной линии, прочитать что-либо было очень тяжело. Строки превратились в сплошную путаницу палочек и петель. Хорошо читались — из-за своей краткости — только предлоги и артикли.
— Это будет непросто, — сказала Айрис. — Можете показать мне расшифровку, которую сделали ваши коллеги?
— Могу, но пока не буду, — сказал Годдард. — Насчёт кое-каких мест в письме есть несколько вариантов прочтения. Хочу услышать выше мнение и чтобы вы были беспристрастны.
— Хорошо. Только это может занять несколько часов.
— Ничего, я подожду. Я всё равно должен сегодня побеседовать с мисс Фенвик, а она приедет ещё не скоро. И я хочу ещё раз осмотреть то место, на которое указала миссис Вентворт.
— А что с ней? Где она?
— Я её задержал до выяснения всех обстоятельств. Могу подержать её несколько дней в камере без предъявления обвинений.
— Боже, она, наверное, просто раздавлена! Оказаться в камере…
— Вот уж нет! Раздавлена — точно не про неё. А вот её дочь…
— Её вы тоже задержали?
— Нет, у нас не было оснований. На миссис Вентворт можно, конечно, надавить посильнее, может, она и расскажет правду — очевидно же, что она проделала всё это не одна. Но, я думаю, не стоит тратить на это усилия. Во-первых, Мюриэл Вентворт — крепкий орешек и будет стоять на своём до последнего, во-вторых, я не вижу смысла окончательно разрушать жизнь молодой женщины… Ей и так достанется, уж поверьте моему опыту. А если не повезёт, то её привлекут за соучастие.
— Журналисты уже там? — спросила Айрис.
— Пока нет. Мы пытаемся, как можем, не допускать распространения информации. Это распоряжение сверху — у Вентвортов влиятельные друзья. Да и мне самому шумиха не нужна. Я хочу тихо и спокойно доделать свою работу.
— Я тогда займусь письмом, — сказала Айрис.
— И не рассказывайте о результатах никому, хорошо? Я понимаю, что не имею права настаивать на этом. Вы не связаны ни контрактом, ни присягой, я обращаюсь к вам за помощью частным образом, но всё же буду очень признателен, если вы…
— Я вас поняла, инспектор, — не дала ему договорить Айрис, которой ужасно не терпелось изучить письмо.
Айрис погорячилась насчёт нескольких часов. От письма осталось так мало, что Айрис разобрала то, что вообще можно было разобрать, за час. Она выписала всё на отдельный листок:
поддержка … не обойтись
продолжает работать … но
рик (фабрика?)
зак (заказ?)
есть
прибыл вчера … важный … комиссия
от того, что лейтенант
писал домой … доро … тц … поряд (здоровье отца в порядке?)
пока дома … занимаюсь
сложности, которых я не … ухаживать
Клем…на (Клементина?)
сын
рислу (прислуга?)
с трудом… ей 15…
из деревни не … беспо (бесполезный?)
произошло … не знаю, как нам
буты (бутылка?) … несча (несчастье? несчастный?)
если бы … мой сын … Она не
плохо
прошло … остались
просто опасно
Клемент
Я теперь боюсь за него
ехать на … могу
К (Клементина?)
рат (брат?)
40
Айрис глядела на свой листок почти с гордостью. Из этого даже можно было сделать кое-какие выводы и понять, о чём примерно писал Джон Вентворт. В целом, письмо мало чем отличалось от тех одиннадцати писем, что привезла Мюриэл: немного про фабрики, немного про семью, немного про родителей, которые жили в Кембридже. Пожалуй, про семью было написано чуть больше обычного и не было ничего про то, как отстранённо Клементина ведёт себя по отношению к сыну, — или же этот кусочек не сохранился.