Марта Хьюз остановилась, перевела дух.
— Вот вам начало, инспектор. Чтобы вы не думали, что я мерзавка какая. Что я это просто по глупости сделала. Хотя и по глупости тоже. Молодая была, что я понимала? Девятнадцать лет мне тогда было…
— Я понимаю, что для вас это всё важно, миссис Хьюз, но не могли бы вы перейти к самому делу, — предложил инспектор. — Например, к тому, что произошло с детьми?
— Ну, хорошо… Дети… Тони я рожала в больнице. Не в нашей, а в Стратфорде, тётка меня туда пристроила, чтобы я под присмотром у неё была. А в больнице — потому что ребёнок не так лежал, да и вообще она боялась… Я пила много. Рон приходил вечером, а потом я только помню, что утром соседи начинали стучать… В общем, она меня в больницу отправила рожать. Я очень боялась, переживала, какой он родится. Может, без рук и ног или ещё уродец какой… Ну, после того, как я его травила. Чего я только ни выпила! А он был просто очень маленький, как восьмимесячный, скрюченный весь. Но ручки-ножки на месте. Странный немного. Но тётка сказала, что рано радуешься, Джорджи на вид был здоровый, а потом вон что оказалось. И этот, сказала, тоже весь больной будет. Ох, как она меня ругала, когда узнала, что я его вытравить пыталась. Это до родов ещё… Я ей созналась, спрашивала, что мне теперь делать. А когда он родился, тётка сказала, что я буду с ним всю жизнь мучиться, это мне наказание за мои грехи. А потом привезли ту леди. Ох, какой там переполох поднялся! На меня доктор даже посмотреть не вышел, а тут сразу забегали. И потом ещё одну женщину привезли. Ей надо было операцию делать, живот разрезать, а она кричала, что не позволит себя резать, дралась… А я лежу реву, думаю, что мне с ним делать. Ведь чем я только ни травила его, может, хуже Джорджи ещё. Как я с ними двумя буду? И как-то мне вдруг в голову пришло, что у той леди ведь тоже мальчик. У неё прислуга, няньки, врачи, денег полно, они и вылечить могут, выходить… А я что могу? Куда мне такого больного? Как мне его растить? У меня ещё других двое и Рон.
Дверь кабинета приоткрылась, и вошёл Леннокс с фарфоровой чайной чашкой. Он застыл с ней у двери, не зная, что делать.
— Спасибо, Леннокс, — поблагодарил Годдард. — Отдайте это миссис Хьюз.
Леннокс медленно и неуверенно протянул чашку Марте Хьюз, видимо, всё ещё надеясь, что Годдард скажет, что пошутил.
Марта Хьюз привстала и цепко ухватилась за чашку.
— Да тут и двух глотков нет, — недовольно произнесла она, заглянув внутрь. — На донышке только.
— Вы не в пабе, — отрезал Леннокс.
Марта Хьюз выпила всё залпом и закашлялась.
— Продолжайте, — потребовал Годдард. — Ничего существенного я от вас пока не услышал.