К тому же, свой шанс стать учительницей в частной школе, Айрис уже упустила. Перед отъездом из Оксфорда она отправила в Бененденскую школу письмо, в котором объяснила, что не сможет приступить к работе в конце августа и принесла извинения за доставленные неудобства. Айрис не чувствовала в себе призвания учить других, и как только профессор Ментон-Уайт предложил ей поехать в Эбберли, немедленно согласилась.
До места они добирались они около часа (Уилсон объяснил, что им приходится делать большой крюк до единственного на много миль моста через реку Арун), а когда приехали, Уилсону пришлось выйти из машины, чтобы открыть ворота. Айрис обратила внимание, какой он достал из сумки ключ: старинный, длинной с ладонь, с красивой резной головкой…
Пока Уилсона не было в машине, Айрис заколотила ладонями по коленям в каком-то неуёмном восторге. Да, она приехала сюда всего лишь разбирать и каталогизировать книги в библиотеке, но это было настоящее поместье с парком, с коттеджем привратника, с коваными воротами и ключами величиной с ладонь… К этому просто невозможно было отнестись равнодушно!
Главный дом оказался даже больше и великолепнее, чем Айрис предполагала. Эбберли-Хауз на фотографиях казался довольно простым: у него не было ни барочных башенок, ни георгианских портиков, ни неоготической каменной резьбы — скромный фасад из светлого камня почти без украшений. Но именно в этой простоте скрывалось что-то значительное и благородное, вызывавшее нечто похожее на трепет.
Дом был выстроен в форме буквы П, и Уилсон поехал вдоль западного крыла: Айрис не была гостьей, поэтому её, разумеется, никто не встречал у главного входа. Впрочем и на входе для слуг, располагавшемся со стороны внутреннего двора, её никто не встречал. Уилсон вытащил из машины чемоданы и понёс в дом. Айрис последовала за ним.
Миссис Пайк, домоправительница, обложившаяся со всех сторон тетрадями и счетами, сидела в столовой для слуг. Айрис уже потом узнала, что в поместье работало девять человек; столовая же была рассчитана по меньшей мере на двадцать пять.
Их с миссис Пайк представили друг другу, и та отправила с ней горничную показать комнату.
Джоан, девушка лет на пять старше Айрис, невысокая, плотная, с некрасивым лицом и длинными зубами, показалась куда более доброжелательной, чем миссис Пайк. А когда она улыбалась, то казалась почти хорошенькой. По её выговору было понятно, что выросла она в деревне где-то на западе, до бирмингемского произношения было далеко, но что-то похожее слышалось.
— Жить вы будете на третьем этаже. Пользуйтесь, пожалуйста, этой лестницей… Та, что у главного входа, от вашей комнаты слишком далеко, и она семейная: для хозяев и гостей. Сэр Дэвид не обращает на это внимания, если честно, но тут так принято. Хотя, может, быть вы и гость… А вообще в доме даже отдельные коридоры для прислуги между парадными комнатами сделаны. Сейчас не буду показывать, а то у вас голова пойдёт кругом.
Джоан была совершенно права, Айрис уже не была уверена, что сможет найти дорогу назад: к столовой для слуг и кухне. Та часть дома, что предназначалась для прислуги, представляла собой невероятный лабиринт из лестниц, коридоров и череды одинаковых дверей.
Джоан продолжала рассказывать:
— Сейчас все живут в главном здании, даже прислуга… Хотя вы-то не прислуга, конечно, — поправилась Джоан. — А раньше здесь жили только старшие слуги, внизу, рядом с кухней, а кто попроще — в восточном крыле. А на третьем этаже были детские и комнаты для гостей. Но потом устроили отопление — котельную в подвале, — а трубы ни в западное, ни в восточное крыло не провели. Там по-прежнему камины… Так что там никто не живет, только хозяйственные комнаты остались. А вот и ваша спальня! Она третья от этой лестницы. А самая первая дверь — ванная.
Джоан открыла перед Айрис дверь комнаты.
Спальня, как и ожидалось от старого дома, оказалась маленькой, но зато уютной. У окна стоял узкий письменный стол, рядом — кровать, напротив неё шкаф. В углу у двери был старинный умывальный столик с зеркалом в бронзовой раме, но Джоан сказала, что это больше для красоты — удобнее пользоваться обычной ванной, пусть туда и надо идти по коридору. Стены были оклеены светлыми обоями с ярким рисунком в подражание Моррису, кроме одного участка фута в три шириной: там проходила покрытая глянцевыми белыми плитками труба, видимо, часть упразднённого каминного отопления. Окна выходили не на главный парк перед домом, который Айрис успела рассмотреть, пока ехала, а на так называемый «малый парк», не такой парадный.