— Вы нашли ещё одно письмо?
— Нет, это, возможно, совершенно несвязанная история, но я должна её проверить. У ваших компаний, наверное, есть покупатели и поставщики в других странах, но это было, скорее всего, личная переписка.
— Её троюродный брат работал в посольстве в Австрии, но тогда он, возможно, ещё не… Не могу вспомнить, когда он получил назначение. Кто-то из знакомых мог путешествовать и прислать открытку. Но вряд ли письмо. — Дэвид задумался, а потом воскликнул: — Могли писать из школы! Из Швейцарии. Счета и прочее они посылали в контору, а личным письмом — что-то вроде отчётов, как успехи Руперта, чем он занимается.
Айрис уже начинала ликовать: школа в Швейцарии очень подходила.
— А они могли присылать фотографии?
— Они точно их присылали. Могу попросить Энид их найти.
— Нет, не нужно. Думаю, тех, что мне нужны, там нет. Как называется школа?
— Какая-то новая школа профессора… Как же… Ecole nouvelle… Что-то вроде школы гуманизма профессора Эскюде. Можно посмотреть в счетах, если нужно.
— Я бы хотела позвонить им… Если вы не против.
— Зачем?
— Возможно, кто-то сможет вспомнить, какие фотографии отсылали. Я понимаю, что прошло шесть лет, но негативы обычно хранят. Попрошу их отправить фотографии в Эбберли повторно.
— Что происходит? — Дэвид посмотрел на Айрис обеспокоено.
— Пока не буду вас отвлекать этим, а когда придёт ответ, и там будет, что рассказывать, всё расскажу. Так я могу с ними связаться от вашего имени?
Дэвид несколько секунд смотрел на неё с озадаченным видом.
— Хорошо, позвоните им. А вы не хотите поделиться с капитаном Марчем своими идеями?
— Я ему всё расскажу.
Дэвид сделал пометку в блокноте:
— Я попрошу, чтобы нашли для вас адрес и телефон. Здесь настолько старые счета не хранятся.
Капитан Марч произвёл на Айрис хорошее впечатление: к сожалению, не своими манерами, внешним видом и запахом (от него шага на три несло крепким табаком), а только лишь своим деловым подходом. Айрис была впечатлена: детектив привёз из Лондона целый портфель с записями шестилетней давности. Марч опросил всех в Эбберли и даже окрестностях и всё тщательно запротоколировал. К идеям Айрис он отнёсся довольно прохладно, да и вообще поглядывал на неё свысока, в прямом и переносном смысле этого слова, но сказал, что если ей так охота заняться происхождением Руперта, да ещё и в личное время, то вреда от этого точно никакого нет, и он даже подозревает, что в этом действительно может быть смысл, но остаётся большое «но».
— Что бы вы ни откопали в его прошлом, мисс Бирн, это нельзя использовать как доказательство. Улики не в прошлом, они вот тут, — он постучал жёлтым потрескавшимся пальцем по документам. — Вот тут! Только хорошие улики, которые можно пощупать и потрогать, помогут посадить преступника. Всё остальное — спекуляции. Каких только предположений не строили на счёт леди Клементины. И что? Хоть один человек угадал?
— А я думала об этом, — сказала Айрис. — Почему никто не догадался проверить кенотаф? Это же буквально готовый гроб!
— Интересный вопрос, — капитан Марч обхватил рукой подбородок и устремил куда-то вдаль взгляд своих светлых, точно выцветших глаз. — Это вопрос восприятия. Воспринимаем ли мы или кто-то ещё некую вещь как гроб? Все о нём знали, но думали скорее как о памятнике, скульптуре, не как о вещи, которую можно использовать по такому назначению. В конце концов, если кто-то пропадает в Лондоне, полиция не идёт проверять крипту в Соборе Святого Павла или любой другой церкви, просто потому, что там есть саркофаги. Я думаю, примерно по этой же причине никому не пришло в голову заглянуть в кенотаф.
— Кроме убийцы, — заметила Айрис.
— Увы.
— И раз уж мы заговорили о неудачных предположениях: чеки, из-за которых думали, что леди Клементина может быть жива… Вы занимались ими?
— О да, конечно! — надул щёки капитан Марч. — Только позднее. Здесь уже всё закончилось, я вернулся в Лондон, а потом меня попросили подъехать в их контору… Вы, наверное, знаете, у Вентвортов есть целое здание в Мэйфэре, там сидит толпа бухгалтеров, счетоводов, ведёт дела всех фабрик, ну и личные финансы тоже на них. Так вот, с чеками такая история. Понимаете, банки предъявляют их к оплате не сразу, это такая канитель… Потом ещё клерк соображал стоит сообщать руководству или нет. В общем, прошло больше месяца. Было выписано двадцать чеков, каждый по пятьсот фунтов.
— Ничего себе!
— Да, большая сумма. Если частное лицо, да ещё в небольшом отделении банка предъявит чек на десять тысяч, да даже на пять, этим заинтересуются. А пятьсот фунтов — сумма большая, но не настолько, чтобы вызвала беспокойство. Поэтому двадцать чеков. И самое интересное — леди Клементина заранее позвонила своему бухгалтеру и предупредила, что будут чеки на предъявителя на большие суммы, она действительно их выписала… Это на случай, если бухгалтер подумает, что чеки подделывают мошенники. Все они были выписаны одним днём, 25 августа. Леди Клементина была убита вечером 28 августа. Все десять чеков были обналичены в разных банках с 29 по 31 августа. Клерки через месяц уже не могли вспомнить, кто получил деньги. Какая-то женщина. В пяти отделениях сказали, что, кажется, это был мужчина. Но теперь мы знаем, что это была не леди Клементина, так что всё это не имеет значения! — заключил капитан Марч, поглядывая на Айрис с видом учителя, объясняющего недалёкому ученику, как решить задачку.