— Я хотела с вами поговорить, но рядом постоянно кто-то есть, — сказала Айрис.
— О чём?
— Ни о чём особенном. Я собираюсь в выходные поехать в Лондон и разузнать что-нибудь насчёт усыновления. Решила вас предупредить. Начну с церкви. Кстати, оказалось, что она католическая. Леди Клементина ведь была англиканкой?
— Она не была религиозна, но да, она была прихожанкой англиканского прихода.
— Ещё одна странность. Я понимаю, что с нашего последнего разговора всё… очень изменилось. Но я всё равно хочу разобраться с этим письмом. Инспектор Годдард не сбрасывает его со счетов, но, кажется, не намерен копать в этом направлении.
— Он уже решил, что это был я, — глухим голосом сказал Дэвид Вентворт.
— Вы должны защищаться! — Айрис повернулась к нему.
Лицо у сэра Дэвида было спокойным, почти расслабленным. Айрис поражалась этому хладнокровию — или же этому умению держать лицо и скрывать настоящие чувства.
— Завтра приедет мой адвокат. И он пока не видит особых причин для волнения. Он уверен, что что бы ни нарыл инспектор, по этому делу вряд ли будет вынесен обвинительный приговор. Доказательства невозможно найти. Прошло шесть лет. То, что у меня был мотив, не доказывает, что я и есть убийца.
— Даже если нет доказательств, вы представляете, через что вам придётся пройти? — Айрис почти возмущало равнодушие Дэвида к собственной судьбе.
— Я шесть лет жил с мыслью о том, что виновен в её смерти. Хотя я даже не был уверен, что она мертва, но всё равно… Наверное, где-то в глубине души я знал. Знал, что она не оставила бы меня… нас… Так что она должна была быть мертва. Иначе бы она вернулась.
— Но почему вы считали себя виновным?
— В тот день она не собиралась идти на реку, у нас были гости, Баттискомб её ждал… Она расстроилась из-за разговора со мной и пошла. Руперт потом сказал, что это из-за меня она взяла лодку и утонула, что если бы не наша ссора… Не было ни одного дня, чтобы я не вспомнил об этом. И знаете, наверное, очень низко — испытывать такие чувства, но когда нашли её тело, мне стало легче. Неизвестность была… гнетущей. А ещё я знаю теперь, что это не моя вина… Она погибла не из-за того, что расстроилась из-за меня, совершила какую-то глупую ошибку с лодкой и не сумела выплыть. Кто-то хотел её смерти. Есть виновный. И это не я. Это ужасно — так думать о кончине собственной матери?
Дэвид заглянул ей во глаза насколько позволяли сгущающиеся сумерки.
Айрис ответила не сразу. На такой вопрос было очень сложно ответить, по крайней мере, сложнее, чем сделать логическое умозаключение.
— Я не считаю, что это низко. То, что вам больше не больно из-за вины, не значит, что не больно вообще.
— Спасибо, — едва заметно улыбнулся Дэвид.
Он оттолкнулся ногами от земли, и качель сильно качнулась.
— Почему вы не расскажете инспектору, из-за чего поссорились с матерью? Он ведь из-за этого спора и подозревает вас.
— Хочу сохранить некоторые вещи в тайне. Конечно, если мне на самом деле будет грозить тюрьма, я расскажу. — Дэвид Вентворт сошёл с качели. — Мы поссорились из-за книги. Если я скажу, Годдард всё равно в это не поверит. Думаю, в его представлении люди не ссорятся из-за книг так, что на весь дом слышно.
— Вы так бурно обсуждали книгу?
— Не совсем. У нас были очень разные мнения насчёт того что делать с книгой дальше.
Больше Дэвид ничего не сказал. Он позвал Наггета, и они все втроём пошли к дому.
Слова Дэвида Вентворта долго не шли у Айрис из головы.
Не было ни одного дня, чтобы я не вспомнил об этом.
Шесть лет он жил, не зная, жива она или мертва, но всё равно чувствуя подспудную вину за её исчезновение. Жил в доме, где всё было оставлено в таком виде, словно леди Клементина могла вернуться в любой момент, где ощущалось её живое, настоящее присутствие.
Тело в кенотафе, тело на лодке «Je reviens»²… Какие бы беды не сулили они в дальнейшем, они давали ответ на самый главный и мучительный вопрос. Она мертва. Наконец мертва.
____________________________
¹ Минсмит — начинка из сухофруктов, специй и жира для приготовления традиционных пирогов, которые готовят в рождественский период.
² «Je reviens» (фр. «Я вернусь») — название затопленной лодки, в которой было найдено тело Ребекки де Винтер в романе Дафны Дюморье «Ребекка».
Глава 12. Серебряная птица
11 сентября 1964 года
На следующий день, в пятницу, в Эбберли прибыло сразу двое гостей: капитан Марч, военный в отставке, занимающийся частными расследованиями, и мистер Баттискомб.
В доме уже не было прежней тишины. Присутствие капитана Марча и вовсе не ощущалось, а вот громкий голос мистера Баттискомба разносился по комнатам. А потом ещё и нспектор Годдард вместе с детективом-констеблем приехали взять показания у Баттискомба и сделать некое заявление.
Айрис не слышала, о чём инспектор разговаривал в курительной с Баттискомбом, но, судя по всему, в основном про наследство. Потому что когда дверь открылась, было слышно, как Баттискомб всё пытался что-то втолковать инспектору про трастовый фонд. Потом все члены семьи, частный детектив и полицейские прошли в малую гостиную.
Конечно, Айрис учили, что подслушивать нехорошо, но разве она могла удержаться? В доме было множество проходных комнат с несколькими дверями, так что она другим путём прошла в библиотеку и прижалось ухом к той двери, что вела в гостиную.
Слышно было на удивление хорошо.
Инспектор рассказывал о том, что ему на настоящий момент удалось выяснить об обстоятельствах смерти леди Клементины.
— Хочу начать с того, что леди Клементина Вентворт была убита. Ей нанесли пять ударов тонким острым предметом, вроде ножа или стилета, в грудную клетку и левое подреберье. Два из них смертельные. Лезвие прошло между четвёртым и пятым рёбрами и вошло в сердце. Удары были нанесены со спины.
В гостиной послышался шум голосов, но так как говорили все хором, было невозможно ничего разобрать.
— Вскоре после смерти тело было перенесено в кенотаф в так называемом Лесу самоубийц. Тело находилось в полусидячем положении, что указывает на то, что когда его туда опустили, оно не было окоченевшим или, возможно, было на начальных стадиях окоченения. Леди Клементина была убита, скорее всего, на значительном отдалении от того места, где её нашли. На её одежде обнаружили остатки грунта, растений и прочего, что говорит о том, что тело тащили… — Инспектор Годдард дождался, пока все замолчат, и продолжил: — Пока судебные медики продолжают работу и пытаются проанализировать остатки растений. Возможно, это поможет точнее установить место. Как можно предположить, после того, как спрятал тело, преступник отправился к эллингу и вывел одну из лодок. Скорее всего, проплыл в ней какой-то время. Также он бросил в воду туфлю леди Клементины, чтобы ввести в заблуждение тех, кто отправится на поиски. Мы считаем, что лодку взял именно преступник. Следствие рассматривало версии, где леди Клементина сама отплыла на лодке, в потом причалила к берегу и была убита, но от них отказались. Во-первых, мисс Бирн обратила моё внимание на то, что если бы леди Клементина взяла лодку, то надела бы шаль. В тот день было прохладно, она бы не поплыла в одной блузке. Все остальные, кто выходил из дома, надевали жакеты или куртки. И даже если она позабыла взять тёплую одежду из дома, то взяла бы одну из шалей, хранившихся в эллинге.
Айрис не верила своим ушам. Инспектор Годдард упомянул её!
Слова инспектора ей, конечно, очень польстили, но времени посмаковать это не было. Инспектор рассказывал дальше:
— Во-вторых, первоначальный анализ остатков грунта показал, что тело леди Клементины перемещали в том числе через участки парка, где есть отсыпанные гравием дорожки. То есть, убийство, скорее всего, произошло не где-то далеко в лесу, а вблизи дома, а затем тело переместили в кенотаф. Из вещей, которые предположительно были у леди Клементины с собой, ничего не пропало: брошь, серьги, кольца, всё осталось на ней. В кармане юбки также был обнаружен некий документ, но он плохо сохранился. Пока сложно сказать, о чём идёт речь, похоже, что это письмо. А сейчас я предложу вам для опознания некий… Даже не предмет, а его часть. Дело в том, что нож, которым нанесли удар, был довольно тонким или, возможно, был повреждён до того. Небольшой кусочек остался в реберной кости. Детектив-констебль сейчас подойдёт к каждому и покажет осколок.