— Но кого-то вы всё же подозреваете?
— Никого и всех. Никто не кажется более подозрительным, чем остальные.
— Инспектор Годдард сказал примерно то же самое: мог сделать каждый, но никто не кажется тем, кто действительно бы это сделал.
— Он обсуждает с вами расследование?
— Немного. Ничего такого, чего не знали бы вы. И я не думаю, что он вознамерился отправить вас на виселицу. На него давят, он должен предоставить хотя бы какие-то результаты работы, назвать основного подозреваемого… Вы подходите на эту роль больше всего. Наследство, потом ссора… И вы даже не назвали ему её причину.
— Я хочу сохранить это в тайне.
— Вы серьёзно? — Айрис очень злило это глупое упрямство. — Что это за книга такая, которая стоит вашей жизни?
— Мой адвокат, с которым, я, кстати, сегодня опять встречаюсь, говорит, что у Годдарда ничего не меня нет. Была бы хотя бы мелкая улика, он бы уже взял меня под стражу. Так что пока я спокоен.
Айрис не знала, что сказать. Сэр Дэвид точно не был одним из тех наивных людей, которые уверены, что раз они ничего дурного не сделали, то и бояться им нечего. Возможно, то, что он принадлежал к одной из самых богатых семей королевства и имел связи в самых высоких эшелонах власти, дарило ему ощущение неуязвимости…
Ложное ощущение.
Неужели он считал, что если он Вентворт, то неприкосновенен?
— Если честно, гораздо больше надежд я возлагаю на капитана Марча, — сказала Дэвид. — Он раскрыл нескольких сложных дел. И во многих ситуация была похожей: полиция хотела повязать того, кто больше всего был похож на убийцу. А он прорабатывал все версии и докапывался до правды.
— В мою версию он не особо верит.
— Мне кажется, он думает, что в общем и целом вы правы: в усыновлении Руперта есть странности. И было бы хорошо их прояснить. Но это не связано с убийством. С убийством скорее связано то, что моя мать вызвала в Эбберли своего поверенного и Роланда. Может быть, те чеки на большие суммы. Но не история двадцатилетней давности.
— А если это всё одна история?..
У Дэвида на лице вдруг отразилась такая искренняя растерянность, что Айрис поняла: он не знает, как ей сказать, что она заблуждается, чтобы это не прозвучало обидно.
— Вы тоже так думаете, да? — спросила Айрис. — Что это вроде как любопытное генеалогическое исследование, но к настоящему оно не имеет отношения?
Дэвид Вентворт хотел что-то сказать, но от необходимости это делать его избавило объявление: дребезжащий женский голос сообщил о прибытии поезда до Ипсвича и начале посадки.
— Если вы вдруг не успеете вернуться из Котгрейва до вечера… Или возникнут какие-то проблемы, обязательно сообщите, хорошо? Позвоните в Эбберли или в лондонский дом.
— У меня полно времени, не беспокойтесь, сэр Дэвид.
— Просто Дэвид, — сказал он в ответ.
Айрис не помнила, как заскочила в вагон. Она нашла место у окна и смотрела в окно, пока не потеряла Дэвида из виду.
Хотя Айрис и сказала ему, что не нужно о ней беспокоиться, сама она волновалась — потому что не знала, как добраться от станции в Броксборне до Котгрейва. Скорее всего, до городка ходил автобус, но вот как часто?
На крайний случай всегда оставалось такси.
Айрис надеялась, что ей поможет кондуктор: обычно они такие вещи знали, но кондуктором оказался невыспавшийся парнишка лет восемнадцати; когда Айрис спросила его про автобус, он бросил короткое «без понятия» да и вообще общался с пассажирами не очень-то любезно. Айрис даже слышала, как пожилая леди через три сидения впереди возмущалась подобным отношением и грозилась пожаловаться руководству компании.
Наконец объявили Броксборн.
Айрис ожидала увидеть милую старую станцию вроде той, что была в Стоктоне, симпатичное здание с множеством стеклянных дверей и окошек, а увидела современное неуютное сооружение, похожее на крепость, которое всем видом как будто бы кричало «Не входить».
Из вагона, в котором ехала Айрис, никто не вышел. Но, на её счастье, из соседнего выплыла полная дама в необъятном бархатном пальто и в шляпе с вуалеткой. Когда она проходила к спуску с платформы мимо Айрис, та поздоровалась и спросила у неё, ходит ли отсюда автобус до Котгрейва.
— Вы здесь впервые, милочка? — вместо этого спросила дама.
— Да, впервые.
— Автобусы ходят, но по выходным очень редко. Думаю, вам стоило озаботиться изучением расписания заранее, — строго добавила она, но тут же довольно заулыбалась: — Я видела, как в поезд садилась миссис Симмонс. Её всегда встречает муж. Уверена, они не откажутся вас подвезти.
Айрис попробовала возразить, но возражать этой внушительной громкоголосой леди было бесполезно. Та нашла миссис Симмонс на платформе, и пять минут спустя Айрис уже сидела на заднем сидении синего «Воксхолла» и ехала в сторону Котгрейва.
___________________________
¹ «Бедные виндзорские рыцари» — название гренок, приготовленных по особому рецепту с молоком и яйцами, вариация на тему французских тостов. Хлеб может предварительно вымачиваться в смеси молока и шерри.
Глава 14. Котгрейвское кладбище
Симмонсы два года назад купили ферму возле Котгрейва, чтобы разводить цветы и продавать их в лондонские магазины, и про отца Мейсона ничего, разумеется, знать не могли. Айрис пробовала расспрашивать их про католическую церковь в Котгрейве, но они сказали лишь, что она была разрушена во время войны и до сих пор не восстановлена, как и дома поблизости. Службу теперь проводили в часовне какого-то большого поместья — владельцы разрешили.
— Зачем сбрасывать бомбы на Котгрейв? — удивилась Айрис.
После того, как они выехали из Броксборна, ей не встретилось ничего более примечательного, чем заправочная станция. Поля, фермы, иногда деревушки… Что немецкие бомбардировщики хотели разрушить в Котгрейве? Не церковь же.
— Котгрейв-то им, конечно, не нужен был, — ответил мистер Симмонс. — Но по другую сторону реки завод мистера де Хэвилленда и аэродром. Явно туда метили. В завод тоже прилетело, но, говорят, ущерб был совсем незначительный, а в Котгрейве несколько семей погибло.
— А вы не знаете, у кого я могу расспросить про старую церковь? Или хотя бы где найти священника?
— Даже не знаю, отсюда он или приезжает. Мы не католики, — покачала головой миссис Симмонс. — Но миссис Пондерс точно знает. Познакомим вас с ней.
— А кто это?
— Жена доктора. Она всё про всех знает. Про каждый дом может рассказать, кто и в каком году его построил.
Айрис чувствовала себя бандеролью, которую доброжелательные жители Хертфордшира передавали из рук в руки, пока самым бережным образом не доставили к дому доктора Пондерса.
По дороге Айрис мельком видела церковь: когда-то слишком большое для такого городка сооружение из серого камня, теперь — половину его. Церковь Святого сердца напомнилала Айрис рисунки, на которых изображался готический собор в разрезе, — с подписями, где у него хоры, где неф, где нервюры… Только, разумеется, без подписей и с грудами камня внизу.
Приёмная доктора была закрыта по случаю воскресенья, но миссис Симмонс это нисколько не смутило — она постучала в другую дверь. Дверь приоткрылась, и миссис Симмонс, скользнув внутрь, быстро с кем-то переговорила. Дверь открылась широко, и на пороге показалась высокая женщина в цветастом платье. Возраста она была неопределённого; ей могло быть и пятьдесят и семьдесят; губы, глаза и брови была аккуратно подкрашены, золотисто-каштановые волосы красиво уложены и завиты на концах в плотные локоны.
— Добрый день, мисс! — она внимательно осмотрела Айрис. — Интересуетесь историей нашей церкви? Вы из Лондона?
— Скорее из Оксфорда. И, если честно, я бы хотела узнать не столько про церковь, сколько про священника, который служил в ней до войны.
— Про отца Мейсона?! — миссис Пондерс сделала брови домиком. — Подождите секунду. Я возьму сумочку… Покажу вам нашу прекрасную церковь!