— Но это значит, что… Что на этом — всё? — растерянно произнесла Айрис.
— Иногда такое случается. Неприятно это признавать, но в этом случае мы никого не можем призвать к ответу за преступление. Даже если знаем, как всё произошло, — тихо добавил Годдард. — Я приехал, чтобы вернуть сэру Дэвиду некоторые из вещдоков, которые… скажем так, полиции уже не требуются.
Айрис не пошла с инспектором Годдардом в библиотеку, осталась в гостиной. В открытую дверь ей всё было видно, и, если бы она вслушивалась, то могла бы понять, о чём они говорят, но она даже не пыталась.
Всё кончено. Расследование ни к чему не привело.
Не совсем ни к чему. Они узнали правду о детях, но убийство Клементины Вентворт так и не было раскрыто.
Айрис была раздавлена. Так не должно было быт! Точно не в случае с леди Клементиной! Её исчезновение не давало людям покоя шесть долгих лет, а теперь, когда наконец выяснились все обстоятельства, расследование просто… просто замерло. Дело переложат на дальнюю полку, потом оно перекочует в архив, и все о нём забудут.
Несправедливо! До ужаса несправедливо.
Сэр Дэвид расписывался в каких-то бумагах, а когда поставил с десяток подписей, инспектор Годдард выложил из своего портфеля на письменный стол пару маленьких бумажных пакетов и чёрный бархатный футляр. Он указал на них Дэвиду, видимо, предлагая проверить, всё ли не месте, но тот почти боязливо отошёл. Он не желал к ним прикасаться. К украшениям, что были на его матери в тот день и оставались на ней шесть лет.
Потом они попрощались и Дэвид Вентворт вернулся в кабинет.
Инспектор Годдард вышел из библиотеки и кивнул Айрис:
— Приятно было познакомиться с вами, мисс Бирн. И даже поработать вместе. Благодаря вашему упорству прояснились многие спорные моменты и… Я не умею говорить красивые речи. Честно скажу: я не ожидал, что у меня будет такой помощник.
У Айрис краска прилила к щекам.
— Спасибо, — сказала она. — Только всё это ни к чему не привело.
— Уверен, Дэвид Вентворт, который иначе мог бы лишиться всего, так не считает.
Когда Айрис вошла в библиотеку, Дэвида там уже не было. Футляр и пакетики так и лежали на столе.
Айрис предполагала, что те украшения, в которых остались волоконца с кардигана Мюриэл, полиция пока оставила себе в качестве вещественных доказательств. Остальное вернула. В футляре лежал нож для бумаг, парный с орудием убийства. Вернее, два. Годдард почему-то захотел получить все, что остались в доме из того набора.
Прикасаться к пакетикам Айрис, как и Дэвиду, совершенно не хотелось, а вот бархатный футляр точно притягивал.
Айрис не раз разглядывала нож-птицу, пока он лежал на столе леди Клементины, но тогда она не знала, что это была за вещь. Конечно, не та самая, но в точности такая.
На футляре было два изящных серебряных замочка. Айрис отомкнула их и подняла крышку.
Крайняя левая ячейка была пустой, а в двух других лежали ножи. Элегантные и изящные, они больше напоминали игрушки, но Айрис помнила, каким острым было лезвие.
Айрис взяла в руки тот нож, который раньше не видела. У птицы были кроваво-красные глаза. Крошечные рубины глядели пристально и недобро. Айрис представила, как пальцы сжимают рукоять, как рука делает резкое и быстрое движение вперёд, как тонкое лезвие проникает в плоть, раздвигает её с непредсказуемой лёгкостью, углубляется…
— Жутко от них делается, — раздался голос прямо над ухом Айрис.
От неожиданности она разжала пальцы и выронила нож.
Он перевернулся в воздухе и с гулким звоном вонзился в пол в полудюйме от туфли Айрис.
Она настолько испугалась, что не могла пошевелиться, так и смотрела на нож возле своей ноги. Гибкий, он покачивался и вибрировал, и рубиновый глаз, казалось, мерцал и полыхал ненавистью.
— Господи! — выдохнула миссис Пайк. — Ещё бы чуть-чуть…
Айрис сделал шаг назад.
— Я не слышала, как вы вошли, и напугалась.
— Меня сэр Дэвид прислал — убрать всё, — пояснила миссис Пайк. — С ножами-то понятно, верну в серебряную комнату. А вот украшения… Никто ведь их ни за что носить не будет. Что мне с ними делать?
Айрис наклонилась и попробовала вытащить нож, который всё ещё чуть заметно подрагивал, но он вошёл в паркет неожиданно глубоко и не поддавался.
Она дёрнула посильнее, и нож, наконец вышел.
Она боялась, что может сломаться кончик, но нож был целехонек — а вот в досочке паркета ярко белело узкое отверстие.
Как назло, возле стола ковров не было.
Айрис было так неловко за испорченный паркет, что она, хотя миссис Пайк и пыталась её убедить, что ничего страшного не произошло, просто сбежала из библиотеки под каким-то глупым предлогом.
После обеда она снова вернулась к старинной книге, спрятавшейся под гораздо более новой обложкой, и попробовала открыть её в других местах, чтобы сделать в журнале запись чуть более вразумительную, чем «Неизвестная книга неизвестного автора на итальянском языке, ин-октаво, с гравюрами. Приблизительно XVI век. Переплетена в новую обложку (коза, золотое тиснение) в период с 1720 по 1750 гг.»
Айрис отвела глаза от книги, и взгляд сам собой упёрся в злополучную выбоину в паркете.
Айрис стиснула зубы. Как стыдно, господи!
Полезла рассматривать то, что не следовало трогать вообще, да полы испортила.
Айрис вернулась к работе. Допустим, она оставит в журнале место для автора, названия, типографии и прочего. Но как она это узнает? Самой ей не справиться. Можно попробовать написать мистеру Гаскеллу из библиотеки Сомервиль-колледжа; он вряд ли хорошо разбирается в настолько старых книгах, но может посоветовать кого-то из Бодлеанской библиотеки. И не хотелось бы показаться им настолько некомпетентной, пусть она и не специализировалась на истории книг.
Взгляд словно магнитом притягивало к щербинке в полу!
Айрис понимала, что через пару недель перестанет её замечать, но пока воспоминания были сильны, она так и лезла в глаза.
Айрис вспомнила, как неуловимо быстро упал нож — она бы не успела отойти. Тонкий и острый, он прошёл бы сквозь кожу на туфле и вонзился в ногу.
И эта птица, словно трепещущая от ярости, и злобное гудение металла, и…
Айрис встала и медленно закрыла книгу, сняла перчатки.
Вот же оно!
Нечто ценное в библиотеке. В низкой её части. То, что трижды пытались найти грабители.
Ей бы не помешал сейчас план дома, но она и сама могла посчитать окна. И ещё она помнила, что из четырёх каминов в библиотеке только один остался действующим после переделок. И миссис Пайк даже показывала ей, какой именно иногда затапливали для леди Клементины.
Да, ей надо для надёжности или пересчитать окна, или найти план, но пока всё сходилось!
Айрис взяла листок из стопки возле печатной машинки и карандашом набросала примерный план этой половины дома. Она хорошо представляла, как расположены комнаты на первом этаже и на третьем — потому что там находилась её комната, но вот на второй этаж она, кажется, заходила всего один раз.
Айрис выглянула в окно — на улице накрапывал мелкий дождь, но она была настолько взволнована своей догадкой, что выбежала наружу прямо так, даже дождевик не стала надевать.
Капли дождя падали на бумагу, но Айрис это не расстраивало. Ей не нужно много времени. Она и так уже всё поняла. Оставалось только проверить.
У входа её ждала миссис Пайк: наверняка она или кто-то ещё увидел её из окна кухни.
— Что вы там делали, мисс Бирн, если не секрет? — спросила миссис Пайк.
— Зарисовывала кое-что. И… Миссис Пайк, можно вас попросить снова достать тот футляр с ножами? Или для этого нужно спросить разрешение у сэра Дэвида?
— Ну, это всё же не фамильные драгоценности, так что я могу их достать, если нужно.
— Очень нужно! — кивнула Айрис и торопливо зашагала в сторону библиотеки.
С полчаса она сидела за своим столом, не зная, что делать и как правильно поступить. А что, если она ошиблась?