На этот раз Энид Причард была одна. Без всякого вступления она объявила:
— Мисс Бирн, хочу озвучить вам некоторые правила этого дома. Правила эти касаются сэра Дэвида. Мой кузен — занятой человек, и вы ни в коем случае не должны его беспокоить.
— Я и не собиралась, — сказала немного оторопевшая Айрис.
— Очень хорошо. Но если у вас вдруг появится необходимость что-то обсудить касательно вашей работы, обсуждать вы это должны с миссис Пайк, если дело касается шкафов, бумаги и прочего, или, в крайнем случае со мной. Даже если вы найдёте переписку леди Клементины с Черчиллем или первое издание Вивальди, то сообщите об этом мне. Ни в коем случае не сэру Дэвиду напрямую. И не очень-то задирайте нос. Может, вы и окончили Оксфорд, но настоящих достижений у вас пока нет.
— Я поняла, мисс Причард, — сказала Айрис.
Почему-то больше всего её в этот момент занимала мысль, что имела в виду мисс Причард под первым изданием Вивальди. Что в библиотеке были ещё и старинные ноты? Или она просто думала, что Вивальди — это писатель? Вряд ли. Она, получается, была родственницей сэра Дэвида и должна была получить хорошее образование. Однако её выговор как будто бы говорил об обратном. У сэра Дэвида произношение было безупречным, наверняка полученным в местах вроде Итона, Кембриджа и Оксфорда, а вот в речи Энид проскакивало что-то похожее на северные диалекты. Айрис была не из тех специалистов, которые по паре предложений могли назвать деревню, где человек вырос, но какие-то нетипичные отзвуки в речи Эинд она слышала.
Как бы там ни было, Айрис не собиралась нарушать указаний грозной мисс Причард. Та сразу отнеслась к ней с предубеждением, словно ждала от нового человека неприятностей.
Во второй раз Айрис увидела Дэвида Вентворта через два дня. Этот дом бы действительно таков, что можно было жить почти что бок о бок и не видеться.
Айрис просматривала книги, которые сняла с одной из полок, и думала о том, как хорошо было бы, если бы в библиотеке был проигрыватель или хотя бы радио. Работа была тоскливая, и если в библиотеке колледжа она время от времени болтала с другими служащими, то здесь она была совершенно одна.
Айрис напевала себе под нос «Little Miss Lonely», когда услышала позади щелчок двери. Она обернулась.
Дэвид Вентворт стоял в дверях, точно не решаясь войти. Наггет вынырнул откуда-то сбоку сделал несколько шагов, лениво повиливая хвостом.
Айрис вскочила на ноги — опять слишком резко, так же, как в тот раз, когда стояла на лестнице.
— Добрый день, сэр, — заговорила Айрис.
— Добрый день, мисс Бирн. Извините, я… Когда я увидел вас за столом, то со спины вы показались мне немного похожи на мою мать. Как будто она снова здесь.
Айрис и самой казалось, что призрак леди Клементины витает над этим местом. Живущие в Эбберли люди постоянно вспоминали её, говорили о ней, как о том, кто только что вышел за дверь, — как будто после её исчезновения время в доме остановилось. Наверное, так и происходит, когда человек исчезает так внезапно и необъяснимо… Если бы они точно знали, что леди Клементина мертва, то могли бы оставить её в прошлом, но она не отпускала: ни своего сына, ни свой дом, ни даже слуг… Даже те, что поступили на службу уже после исчезновения леди Клементины, начинали говорить о ней так, точно знали её и точно она была где-то в доме, словно больной, которого стараются не беспокоить, но за которого непрестанно тревожатся.
— Простите, — ответила Айрис. — Я не хотела, чтобы так получилось… Я думала, она работала за тем столом, и поэтому никогда за него не садилась.
Айрис указала на второй из столов, возле которого стояла печатная машинка.
— Она работала и за тем столом, и за этим, и за теми, — Дэвид Вентворт указал на дальнюю часть библиотеки, — и на диване, и в кабинете, и у себя в комнате, и в новой гостиной. Она постоянно меняла место.
— Это очень трогательно, что здесь лежат её вещи, — Айрис начала говорить это скорее из вежливости, но потом от нахлынувших чувств перехватило горло, и ей пришлось остановиться, чтобы сглотнуть. — Что всё сохраняется в том виде, как было, пока она… работала здесь.
Дэвид Вентворт, до того слушавший со спокойно-равнодушным лицом, вдруг резко перевёл на Айрис глаза. Он понял, какие слова едва не слетели с её языка: «пока она была жива».
— Это была идея дяди Роланда, — сказал он, подходя к столу леди Клементины. — Оставить всё так, как было при ней. Это её любимая ручка и именно та бумага, на которой она писала. Печатной машинкой она редко пользовалась, почти никогда… — Дэвид Вентворт чуть заметно улыбнулся. — Просила перепечатывать меня. Кроме самой последней рукописи… Я тогда уже уехал в колледж. Здесь только нож для писем не тот, что был, но такой же. У нас пропало несколько серебряных вещей: ножи, вилки, солонка… Но потом оказалось, что таких ножей купили три штуки, отличия только в камне. У этой птички вместо глаза вставлен маленький изумруд, а на старом ноже был синий камень. — Он повернулся к Айрис. — У вас есть всё, что нужно для работы?
— Да, всё есть.
— Я уже говорил, но повторюсь: надеюсь, вы здесь не заскучаете и не сбежите.
— Я думаю, что мой предшественник рассчитывал на большее, может быть, на открытия… Но меня пригласили каталогизировать библиотеку, и именно это я и приехала делать. Я не считаю эту работу скучной или примитивной. Лорд Бернерс занимался таким в Оксфорде. Значит, для меня это и подавно хорошо.
— Вы тоже думаете, что в библиотеке нет ничего особенно ценного? — вопрос был произнесён со странным нажимом.
— Здесь есть книги, которые могут стоить по несколько сотен фунтов, но ничего такого, что вы не могли бы купить в антикварном магазине в Лондоне или на аукционе.
— То есть, ничего уникального?
— Об этом можно будет сказать наверняка, только когда я разберу все книги до одной, но пока у меня сложилось такое мнение, — осторожно ответила Айрис.
— Подозреваю, что это не так. Отчасти поэтому я и затеял эту историю с каталогом. Дело в том, что… Даже не знаю, как сказать, чтобы не напугать вас, мисс Бирн. Я думаю, что здесь есть нечто очень и очень ценное. За последние полтора года Эбберли трижды пытались ограбить. И каждый раз преступники хотели проникнуть именно в библиотеку.
Айрис встревоженно осмотрелась, словно думая заметить следы взлома.
— Когда это произошло в первый раз, все решили, что это какие-то случайные люди. Может быть, бродяги. Хотя в этих местах такого раньше не было. Но я велел садовникам на всякий случай выпускать на ночь собак. Во второй раз преступники забрались в дом днём… Представляете, какой риск наткнуться на людей?
— Честно говоря, небольшой, — не удержалась Айрис. — Я по несколько часов никого не вижу и не слышу, когда сижу в библиотеке.
— Но откуда грабителям про это знать? И не так уж тут безлюдно. Когда в дом залезли во второй раз, Джоан, горничная, шла к боковой лестнице и почувствовала, что тянет холодом. Она зашла в угловую гостиную и увидела, что выставлено стекло. Конечно, сразу подняла крик. Уилсон и миссис Пайк даже видели, как двое мужчин убегают к воротам, но поймать их не сумели. Они пытались взломать дверь в библиотеку. Я тогда жил в Лондоне, а когда хозяев в доме нет, кабинет, библиотеку и непроходные гостиные запирают… Для чего-то грабителям нужна была именно библиотека, хотя в комнатах, через которые они прошли, было много дорогих вещей. После этого я решил, что надо поставить решётки на окна… Но на такое количество окон решётки изготавливаются долго, и за это время в дом забрались ещё раз. В тот раз тревогу поднял Наггет, он уже старичок, мало что слышит, наверное, просто повезло… Это было в январе, больше в дом залезть не пытались, но меня не отпускала мысль, что же они искали. Все самые ценные вещи закрыты в сейфе в серебряной комнате, но в столовых и гостиных их тоже немало. Зачем идти в библиотеку?
— А вы уверены, что ничего не пропало? — Айрис с сомнением посмотрела на книжные полки. — Если забрать даже десяток книг, никто этого не заметит.
— Думаю, что нет… Они сумели проникнуть в библиотеку только в самый первый раз, но у них не было времени на то, чтобы найти книгу. Даже когда я знаю, где примерно искать, у меня уходит несколько минут. А это моя библиотека. По грязи на коврах поняли, что они топтались вон там, — сэр Дэвид показал на «низкую» часть библиотеки. — Один даже зачем-то снял с себя плащ… Вроде дождевика. Бросил на кресло у камина.