Но Морковка уже придумала, как им поступить. Выслушав подругу, Мопси захихикал.
– Ах, Морковка, у тебя всегда просто замечательные идеи! – радостно пропищал он.
– Начали! – скомандовала Морковка. – Один!
– Два! – подхватил Мопси.
– Три! – хором закончили они. А потом показали гигантскому коту язык и громко крикнули: – Бэ-э-э-э-э-э-э!
Кот гневно сверкнул глазами – в них словно загорелся новогодний салют. Кази зашипел и забил хвостом. Мопси и Морковка снова крикнули:
– Бэ-э-э-э-э-э-э!
В ответ на это кот зашипел ещё громче и забил хвостом ещё сильнее.
Луис и Анника подбежали к загону.
– Давай! – прошептала Морковка, и свинки душераздирающе завизжали. Луис открыл дверку загона и погладил их, пытаясь успокоить. Но свинки крепко вцепились ему в руку и дрожали, и тряслись, и трепыхались что есть мочи.
– Они боятся кота! – воскликнул Луис. – Кази напугал их до смерти. Что же нам теперь делать?
– Они не могут праздновать Рождество вместе с Кази! – ответила Анника. А потом предложила сделать именно то, на что так надеялись Мопси и Морковка: – Нужно отправить их на Рождество в отель для морских свинок.
– Ура! – обрадовались Мопси и Морковка.
У них получилось!
2
Добро пожаловать в отель для морских свинок!
– Приехали! – громко объявила Анника.
Мопси и Морковка зацепились передними лапками за край коробки и выглянули в окно.
– Морковка, куда же подевался отель? И откуда здесь взялся этот огромный сливочный торт с разноцветными свечами? – удивлённо спросил Мопси.
Морковка хихикнула:
– Это не сливочный торт! Это наш отель!
– Наш отель? – Мопси недоумённо присмотрелся.
И действительно – сливочный торт с четырьмя разноцветными свечами оказался на самом деле заснеженным отелем для морских свинок – с четырьмя башнями с красной, жёлтой, синей и зелёной крышами!
– Морковка, да это же настоящий ледовый дворец! – восхищённо выдохнул Мопси.
– Пока-а-а! – крикнули Луис и Анника и на прощание погладили свинок по спинке.
Дети ушли, а вместо них появилась Аннабелла, хозяйка отеля. Она осторожно пересадила свинок в башенку с жёлтой крышей.
Мопси и Морковка удивлённо глядели по сторонам. На подоконнике лежали яблоки, мерцающие золотом в свете зимнего солнца. Стены были украшены ботвой моркови с разноцветными звёздочками из болгарского перца. А на столе лежал большой хрустящий венок из арахиса, из которого торчали четыре острые морковки.
– Настоящий рождественский венок! Со свечами! – восхитился Мопси и осторожно отколупал от венка орешек. – Ах, Морковка, как же это вкусно! – чавкая, произнёс он.
Морковка уже убежала в ванную комнату и оттуда восторженно крикнула:
– Мопси, беги скорее сюда! Здесь так красиво!
Мопси закинул в рот ещё один орешек и помчался к Морковке.
А потом Мопси только и оставалось что ахать да охать – представшая его взгляду картина была прекраснее всех ледяных дворцов на всём белом свете.
Над золотым унитазом и золотой ванной висели бесчисленные нити сена. А на них были нанизаны, как жемчужины в ожерелье, звёздочки из огурцов, полумесяцы из кольраби и сердечки из спрессованной травы.
Морковка осторожно коснулась гирлянды лапкой, и та закачалась, словно танцуя, у них над головой.
– Ах, Мопси, как же здесь красиво! – прошептала Морковка.
– И вку-у-усно! – вздохнул Мопси, принюхиваясь к сердечку из травы.
– Красиво и вкусно! – прошептала Морковка.
– Вкусно и красиво! – прошептал Мопси, и в его маленьком круглом животике раздалось урчание. Как же он проголодался! И пить тоже хочется.
Он осторожно отодвинул гирлянды в сторону и пробрался к ванне. Там он открыл один из трёх золотых кранов, и в ванну потоком полился огуречный лимонад. Как хорошо! Мопси захотел лечь в ванну и срывать лакомства у себя над головой. Он решил, что пролежит так до завтра. Ведь завтра Рождество!
Но Морковка закрыла кран.
– Тихо, Мопси, замри! – прошептала она. – Слышишь?
Мопси навострил ушки и прислушался.
Ур-ур-уррррр!
– Морковка, это же мой живот! – И Мопси снова поспешил открыть кран с лимонадом. Но Морковка тут же опять его закрыла:
– Да я не об этом! Послушай!
Мопси снова прислушался и в самом деле услышал кое-что ещё.
– Я качу-качу-качу! Куда хочу-хочу-хочу! – вопил кто-то жутко противным голосом.