Португальский флот направился к порту Момбаса. Лоцман-мавр, у которого в пути от кнута болела спина, разумеется, мечтал, чтобы корабли наткнулись на какой-нибудь риф и все находившиеся на них погибли, хотя мог погибнуть и он сам. Поэтому допустимо предположение, которое делает Барруш, что коварный мавр умышленно привел флот к отмелям, которые были в двух лигах от материка. Шедшее впереди судно «Св. Рафаэл» уткнулось в песок, но два других корабля, вовремя предупрежденные, избежали этой опасности. К счастью, на помощь пришел дневной прилив, и «Св. Рафаэл» смог сняться с отмелей. Этой отмели и горам португальцы дали имя Св. Рафаэла[60].
«Когда корабль стоял на мели, — сообщает А. Велью, — к нему и к нам подплыли два каноэ, которые привезли много апельсинов, очень сладких и очень хороших, лучше, чем апельсины в Португалии, а на корабле остались два мавра, которые на следующий день поплыли вместе с нами в город, который называется Момбаса»[61].
7 апреля португальцы увидели остров Пемба, изрезанный берег которого создает впечатление множества островов. «На этих островах, — пишет Велью, — есть много высоких деревьев, из которых делают мачты для кораблей этой земли. И все они населены маврами»[62].
На рассвете следующего дня португальский флот встал на якорь перед входом в порт Момбаса. «И там мы встали с большим удовольствием, — рассказывает Велью, — нам казалось, что на следующий день мы пойдем послушать мессу на этой земле вместе с христианами, которые, как нам сказали, здесь есть и которые живут отдельно от мавров и имеют своего алькальда (городского голову)»[63]. Из этого отрывка из «Дневника» Велью видно, что португальцы охотно верили во всевозможные рассказы и слухи о проживании в Африке многочисленных братьев по вере. Это их легковерие объясняется тем, что в те времена, как и на протяжении всего средневековья, было широко распространено мнение, что на Востоке существуют многочисленные христианские поселения.
Будучи убежденным, что в Момбасе действительно живут христиане, которые очень обрадуются прибытию единоверцев, Васко да Гама приказал празднично украсить корабли флагами. Коварный лоцман-мавр продолжал уверять мореплавателей, что, как только они войдут в город, они увидят спешащих к ним христиан, которые восторженно примут их и поведут в свои дома, чтобы воздать им почести и проявить гостеприимство.
Когда флот Васко да Гамы встал на якорь, к нему подплыли на каноэ около 100 вооруженных кинжалами мавров. Они хотели подняться на борт, но командующий, заподозрив недоброе, разрешил подняться только четырем-пяти знатным маврам. Правитель Момбасы, уже извещенный о деяниях португальцев в Мозамбике и вынашивавший план уничтожить их и захватить корабли, вначале пытался усыпить бдительность Васко да Гамы знаками дружбы и гостеприимства. Чтобы показать, как он рад прибытию португальцев, он послал Васко да Гаме барана, апельсины, цукаты, сахарный тростник, а также кольцо в качестве пропуска для входа в порт. Васко да Гама ответил ему, что в тот же день войдет в порт, и послал в ответ на полученный подарок кораллы. В этот день на его корабле остались четыре знатных мавра[64]. В знак мира и дружбы с этим правителем он послал в Момбасу двух португальцев — «дегредадуш» (осужденных). Правитель принял их с подчеркнутой пышностью и гостеприимством и приказал показать им весь город.
Жители Момбасы, скрывая свои истинные намерения и стараясь поощрить португальцев ввести их флот в порт и безбоязненно высадиться на берег, придумали хитрый трюк. Португальских посланцев привели в дом мавров, которые притворились христианами и даже показали им изображенную на алтаре символическую фигуру Святого Духа, четки, кресты, которые они то и дело целовали. Эти мавры делали вид, что испытывают огромную радость от того, что встретили братьев по вере, прибывших из столь отдаленных земель.
Когда два посланца снова прибыли к султану, он приказал показать им образцы гвоздики, перца, имбиря, сорго и сказал, что он может снабдить португальцев этими товарами, а также золотом, серебром, слоновой костью в большом количестве и по минимальной цене. Когда Васко да Гама увидел образцы специй, которые были главной целью его трудного плавания, он пришел к ошибочному заключению, что находится действительно на гостеприимной и по большей части христианской земле, и угодил в искусно расставленные для него силки. Посоветовавшись с другими капитанами, он решил войти в порт и бросить там якорь.