В свою очередь правитель Кочина передал для дона Мануэла «два золотых браслета со многими драгоценными камнями, серебряный канделябр высотой в десять пядей, красиво украшенный, два куска хлопчатой ткани, большой камень величиной с лесной орех…»[158].
Как контрастируют эти роскошные подарки с теми скромными и даже бедными дарами, которые адмирал привез во время своего первого путешествия саморину Каликута!
Впрочем, когда Каликут посетил Педру Алвариш Кабрал, он подарил саморину не менее богатые подарки.
Стремление раджи Кочина к дружбе и миру с португальцами объяснялось тем, что появление могущественного португальского флота и акты террора, прежде всего захват и сожжение «Мери», вселили страх и ужас в душу этого правителя, который сознавал свою слабость и полную беззащитность перед могуществом чужеземцев.
Как сообщает Барруш, в это время в Кочин с Цейлона пришел корабль, принадлежавший Каликуту. Правитель Кочина просил Васко да Гаму разрешить этому судну войти в порт. Адмирал ответил ему с рыцарской галантностью, что, хотя Каликут — главный враг Португалии, учитывая просьбу правителя Кочина, он будет обращаться с этим судном так, как если бы оно было из Кочина[159].
Но саморин нанес внезапный удар. В середине февраля 1503 г. он атаковал португальские корабли, окружив их 30 лодками[160]. Поскольку индийские лодки оказались очень близко от португальских судов, адмирал не мог использовать артиллерию. Стало очевидно, что целью индийцев было взять корабли на абордаж. Когда им это не удалось сделать, они стали бросать зажженные факелы с тем, чтобы поджечь судно адмирала. Уже носовая часть корабля была охвачена пламенем. Гибель адмирала и его спутников, попавших в искусно расставленную для них западню, казалась неотвратимой.
Пытаясь найти выход из безнадежной ситуации, великий навигатор снова продемонстрировал поразительное мужество и самообладание. Он приказал перерубить швартовые и развернуть к ветру паруса. Корабль стал быстро уходить от берега, однако в погоню за ним устремились быстроходные индийские лодки. Возможно, это были минуты самой большой опасности, с которой адмирал встретился в своих путешествиях. Однако и на этот раз, как это ни раз бывало в прошлом, судьба пришла ему на помощь в самый критический для него момент. Когда, казалось, уже все было потеряно и не представлялось другой альтернативы, кроме смерти, неожиданно появился флот Висенти Содре, которого проинформировали о случившемся люди с каравеллы, шедшей из Кочина. Индийские лодки в панике бежали, преследуемые португальцами, потеряв при этом много людей. Морское сражение закончилось победой португальцев.
Адмирал приказал повесить на рее брахмана, заманившего его в ловушку, казнить других пленных и снова подверг Каликут артиллерийскому обстрелу. Трупы казненных были отправлены в лодке в город с запиской Васко да Гамы, составленной на местном языке. «Это наказание, которого вы заслуживаете. Когда я вернусь, я заплачу вам пошлины без всяких денег», — писал адмирал.
После этого Васко да Гама вернулся в Кочин. Загрузив пряностями десять кораблей, он направился с ними в Кананор. Казалось, что военная миссия великого навигатора окончилась и он мог спокойно вернуться к торговле пряностями. Пришло время вложить мечи в ножны и заняться чисто торговыми операциями.
Однако саморин не смирился со своим поражением и, видимо, отнюдь не считал его окончательным. Он отправил против португальцев 29 или 30 судов, считая, что перегруженным португальским кораблям будет очень трудно использовать артиллерию. Однако он просчитался. Португальцы взяли на абордаж два вражеских корабля, на которых убили около 300 человек. На этих двух захваченных кораблях португальцы взяли богатую добычу, в числе которой хронисты упоминают золотую фигуру идола, усыпанную драгоценными камнями. Освободив суда от поклажи, Васко да Гама в соответствии с обычаем португальских конкистадоров приказал их сжечь.
Васко да Гама — вице-король Индии.
Следует признать, что у индийских правителей, в том числе и у саморина Каликута, были все основания оказывать сопротивление португальскому проникновению в Индию. Это проникновение было первым шагом, прелюдией к установлению тиранического португальского колониального господства над некоторыми районами Индии, которое продолжалось немного-немало четыре с половиной века!
160
Барруш пишет, что их было 100, Каштаньеда — 33, Гоиш — 34. - Barros J. Op. cit. Década I. Liv. VI. Cap. VII; Castanheda F.L. Op. cit. Liv. I. Cap. XLVI; Gois D. de. Op. cit. Parte I. Cap. LXIX.