9 апреля 1524 г. Васко да Гама в третий раз отплыл в Индию. Его флот состоял из 7 больших кораблей, 3 галеонов и 4 каравелл[166]. На борту было 3 тысячи человек. 14 августа флот прибыл в Мозамбик. Там взяли запас воды, продовольствия и произвели кое-какой ремонт кораблей. Когда флот продолжил свой путь, подул очень сильный встречный ветер, разыгралась буря и на траверзе Малинди четыре корабля потерпели кораблекрушение. На остальных кораблях, спасшихся во время бури, многие страдали от болезней, нанесших большие потери команде.
Васко да Гама продолжал свое путешествие, держа курс на Камбей. Когда он был уже близко от берега, произошло сильное землетрясение, которое вызвало панику среди моряков. Васко да Гама прибыл в порт Чаул, где был официально представлен как вице-король. В этом порту адмирал оставался только три дня. Там он обнаружил два корабля, которые вышли из Португалии в 1523 г. и капитанами которых были Антониу де Алмейда и Педру де Афонсека, а также корабль, которым командовал Нуно Ваз де Кастелу Бранку, который курсировал между Индией и Африкой и пришел в Чаул, чтобы запастись товарами для обмена на золото в Софале. Все три корабля Васко да Гама включил в состав своего флота.
Проведя в Чауле необходимые переговоры, он приказал коменданту крепости, чтобы в случае прибытия туда из Ормуза прежнего вице-короля Индии Дуарти де Менезиша не давать ему разрешения на разгрузку и на пребывание в Чауле более четырех дней[167]. Коменданту было предписано не выполнять никаких приказов прежнего вице-короля[168].
Вскоре новый вице-король отплыл в Гоа, где происходили серьезные беспорядки. Оставив флот, который он доверил Жоржи де Менезишу, Васко да Гама сошел на берег и был принят в городе со всеми почестями и знаками внимания, соответствовавшими его высокому рангу. Он посетил кафедральный собор, откуда прошел осмотреть крепость, которую ему показал комендант Гоа Франсишку Перейра. Узнав о больших злоупотреблениях служебным положением и о фактах коррупции, вице-король отстранил Франсишку Перейра от занимаемой должности и назначил на его место Энрики де Менезиша, который позже стал губернатором Португальской Индии.
Кроме того, Васко да Гама приказал Франсишку Перейра ежегодно выплачивать в казну определенные суммы, чтобы возместить похищенные им средства. Для борьбы с коррупцией, принявшей в Индии огромные масштабы, вице-король прибег к чрезвычайно суровым мерам. Точно так же как во время второго путешествия в Индию он показал себя жестоким и безжалостным в отношении индийцев и мавров, так и во время своего правления в «португальской» Индии в качестве вице-короля он обнаружил необычайную жестокость и беспощадность в отношении тех, кто был уличен в коррупции или проявлял чрезмерную алчность и страсть к стяжательству. На сей раз ярость и жестокость адмирала были направлены не против малабарцев и мусульман, а против португальцев и христиан, занимавших военные и административные посты в аппарате португальского колониального управления.
Для того чтобы все убедились в его непреклонной суровости и неумолимости, вице-король демонстративно приказал привести в исполнение жесточайшее наказание, повергнувшее Гоа в состояние ужаса и шока.
Дело в том, что незадолго до отплытия из Лиссабона Васко да Гама издал приказ, что в случае обнаружения на кораблях его флота спрятавшихся там женщин, они должны быть наказаны бичеванием кнутом. Несмотря на этот суровый приказ, две или три женщины, не желая расставаться надолго со своими женихами, решили сопровождать их в плавании и спрятались на кораблях.
Узнав об этом, адмирал был крайне разгневан. Вступив в должность вице-короля Индии, он приказал поступить с этими женщинами так, как предписывал его приказ, то есть подвергнуть их бичеванию. Это распоряжение вице-короля вызвало многочисленные протесты. За несчастных женщин вступились фидалгуш, простые граждане, епископ, монахи, миссионеры, купцы. Были даже такие, кто за прощение этих женщин предлагали выкуп в три тысячи парданов[169]. По свидетельству Каштаньеды, они умоляли вице-короля отменить свой жестокий приказ и отказаться от наказания несчастных женщин, учитывая, что они собирались выйти замуж, а после такого позорного наказания женихи вряд ли захотели бы на них жениться[170].
166
Castanheda F.L. Op. cit. Liv. VI. Cap. LXXI; Barros J. Op. cit. Decada III. Liv. IX. Cap. I.