Несмотря на предыдущий неудачный опыт общения с туземцами, на этот раз португальцы сумели установить сердечные отношения с аборигенами. Они обменивали у них бубенчики и красные береты на браслеты из слоновой кости. В другой день, по свидетельству Велью, к берегу пришли около 200 аборигенов, в том числе и дети, и привели с собой около дюжины коров и быков и несколько баранов, и «когда мы их увидели, мы тотчас же сошли на землю»[31]. Казалось, что готтентоты были настроены миролюбиво и рады бартерному обмену с португальцами, поскольку они были, по выражению Бар- руша, народом «жизнерадостным и очень склонным играть и танцевать». Как пишет Каштаньеда, «они начали играть на четырех флейтах, соответствовавших четырем голосам музыки». А Барруш добавляет: «Они играли в манере пастушеских флейт, и это в их исполнении было хорошо»[32]. Велью тоже отмечает, что они «концертировали очень хорошо для негров», и продолжает: «Капитан-мор приказал играть на трубах, и мы в лодках танцевали, причем капитан-мор кружился вместе с нами, а окончив веселье, мы сошли на берег, где опять выменяли за три побрякушки черного быка, которым мы позавтракали в воскресенье, а мясо его было таким же вкусным, как у быков в Португалии»[33].
Хотя португальцы наслаждались музыкальными способностями и искусством готтентотов, когда они играли, они наверняка не получали такого же эстетического удовольствия, когда готтентоты говорили. Присущая готтентотам щелкающая манера говорить вызвала крайнее удивление мореплавателей. Им показалось, что аборигены беспрерывно икали в то время, когда говорили[34]. Через несколько дней, свидетельствует Велью, «мы увидели, что по лесу передвигаются приседающие на корточки юноши, несущие в руках оружие»[35].
Вспомнив печальный опыт, полученный в бухте Св. Елены, Васко да Гама решил на всякий случай припугнуть аборигенов, чтобы отбить у них желание внезапно напасть на португальцев. «Капитан-мор приказал нам сойти на берег с оружием — копьями, дротиками и арбалетами, одетыми в железные латы, чтобы показать им, что мы достаточно сильны, чтобы причинить им зло, но мы не хотим этого делать. Когда они это увидели, они собрались вместе и побежали друг за другом… а командующий приказал выстрелить из двух бомбард, стоявших на корме корабля. Негры сидели на берегу рядом с лесом, но, услышав залпы бомбард, столь поспешно бросились бежать в лес, что побросали шкуры, в которые одевались, и оружие»[36].
Этот короткий эпизод, который не упустил случая зафиксировать А. Велью, представляет, несомненно, большой интерес. Следует придать должное значение тому факту, что впервые Васко да Гама прибег к артиллерии для того, чтобы грохотом пушек, вселившим ужас в души аборигенов, утвердить себя с позиции силы. Речь шла не о какой-либо военной операции, но исключительно только о том, чтобы сделать ясным, кто имеет возможности, как пишет Велью, «причинить зло».
В определенном смысле это было рубежное и даже эпохальное событие. Именно начиная с этого момента артиллерия стала непременным атрибутом португальских и европейских авантюр на Востоке. Этот эпизод стал как бы предтечей того, что произошло позже — в 1511 г. при захвате португальцами Малакки, в 1517 г. в Кантоне, куда прибыл флот под командованием Фернана Периша и грохотом своих пушек вселил ужас и трепет в души местных жителей. Хотя артиллерия часто используется для приветственных салютов, нельзя забывать и о том, что начиная с того момента, когда перепуганные готтентоты около мыса Доброй Надежды услышали грохот орудий Васко да Гамы, артиллерия всегда использовалась для утверждения позиции силы и была главным инструментом господства на океанах. Как пишет Карло Чиполла, «корабль, вооруженный пушками, использовавшийся атлантической Европой на протяжении XIV–XV веков, был тем инструментом, который сделал возможной европейскую сагу»[37].
Таким образом, артиллерийский залп, произведенный по приказу Васко да Гамы в бухте Св. Браза 3 декабря 1497 г., будучи исторически первым пушечным выстрелом европейской артиллерии в Индийском океане, был поистине эпохальным, поскольку он положил начало и в то же время предшествовал запаху пороха, который на протяжении 4,5 веков сопровождал эру Васко да Гамы в этом огромном регионе.
В бухте Св. Браза португальцы поставили крест и деревянный падран с изображением герба Португалии, вырезав надпись: «От господина Португалии — королевства христиан»[38].