Дафна зарылась в подушку. Ни хотелось больше слышать этот противный мягкий, картинно успокаивающий юношеский баритон.
- Ноги не болят?
В этот момент, девочке захотелось разорвать подушку зубами и с налитыми кровью глазами, утробно зарычать.
- У меня всё из-за тебя болит, маг ты недорожденный! Пиявка ты налимоненная, редиска нелетающая, вот ты кто! Убери свой жуткий голос, иначе я себя как в психушке ощущаю!
- А где ты, по-твоему, есть?! Всё это лишь плод твоего воображения! Тебя зовут Элизабет Тёрнер, и ты жена Джека Воробья, ты лихая пиратка с отвратительным писклявым голосом и огромным прыщём прямо посреди носа!
- Заткнись!
- На носу вскочил волдырь, в тебя влюбился богатырь! Кто счастливчик?! Какому несчастному мне пожать руку?!
Дафна убийственно посмотрела туда, где по идеи должен был находиться Питер.
- Я тебе не редиска, а вот ты теперь ею будешь. Ну, что Редиска, лечиться будем? – с этими словами брюнетка взвыла от прикосновений рук к своей спине.
- Не надо!
- Надо. Ты хочешь завтра учиться или нет?
- Не хочу! Не буду! Ты меня задолбал!
- А вот это уже другой вопрос. Ты бегала свои километры не случайно. Иногда магам приходиться произносить заклинания на поле боя или во время преследования. У тебя не будет времени вставать в позу, и пафосно махая руками, шипеть, скалиться, пускать пену изо рта и рычать на каком-то там тарабарском языке. Развей свои иллюзии из детских сказок и влияния канала Дисней. Или какой там дети смотрят?
- Я телевизор уже почти год не смотрю. И я не ребёнок!
- Извини.
- За что? – удивлённо воскликнула брюнетка.
Прикосновения стали нежнее и постепенно к мышцам пришло долгожданное облегчение.
- Тебе нелегко пришлось. Из технологичной дитятки к отсутствию телевизора и пыльным книжкам, не завидую. Хотя Сабрине пришлось сложнее, чем тебе. Тем не менее, я думаю, ты тоже прошла свою перестройку, только более плавно.
- Знаешь, это неприятно осознавать, что детство кончилось, а я так и не стала красивее, мудрее, умнее, значимее для других. Я думала, взросление – нечто такое, когда всё получается. Когда ты такой крутой, способный, умный, красивый, независимый и популярный!
Питер хмыкнул.
- К сожалению… а может и к счастью, это не так. Ты просто меняешь цифру в документах, если они есть. Меняешься ли ты, становишься красивее, умнее, круче, ты решаешь сам. Когда стать таким, каким ты хочешь стать, ты сам решаешь. Это может произойти в 18, 20, 30, 40, да даже в 60 лет. Взрослость, осознание того что ты вырос – не даёт никакой крутости. Нет такого: «Ой, да мне 16, я теперь супер красивая и могу стать моделью. Вот буквально завтра, поднимусь с кровати и весь мир у моих ног». Взрослость – не комплектация машины или какого-нибудь украшения, это постепенное нарабатывание определённых навыков, умений и способностей, совершенствование их, самого себя.
- Скука…- на одном дыхании выговорила девочка.
- Как посмотреть. В детстве ты всё пробуешь, пытаешься найти себя. Взрослость – когда себя уже нашёл и тебе нравится заниматься любимым делом. Но при этом ты можешь так же узнавать, что-то новое. Если ты уже не хочешь что-то новое знать, уметь, пробовать – старость. Сейчас ты – подросток. Ты ещё не взрослая, твой путь только начинается.
- Но ведь детство ушло, - Дафна привстала на локтях и уставилась на собеседника. – Я уже не могу так просто чему-то радоваться. Я часто думаю о том, о чём раньше не думала. Я хочу принести пользу в этой войне, я хочу, чёрт возьми, её выиграть, я даже с тобой занимаюсь!
- Ну, спасибо, - сухо отметил Питер. – Я занимаюсь с тобой тоже не от большого желания!
- Тогда почему? Ради каких-то там целей? Да, я даже не знаю, о чём речь идёт. Ты постоянно отгораживаешься от правды этими «возвышенными целями». Говоришь загадками, как хлебные крошки голубям кидаешь. Толку от твоих слов…
- Хочешь правды? – глаза юноши в приглушённом свете палатки опасно блеснули. – Хорошо. Вся правда заключается в том, что я хочу объединить Древние народы для решающего сражения. Правда, в том, что я мог бы сделать это сам! Но Гриммы – единственные, кто по-настоящему может это сделать и я не дурак, я это понимаю! Я уже взрослый, хотя бы потому что тебе далеко от тех «возвышенных целей», ты думаешь только о том, как прожить завтрашний день. Я же думаю о том, как нам прожить ещё неделю, месяц, думаю не только за себя, за всех этих людей, что тебя окружают, я за всех обязан думать. Если я перестану думать, всё упадёт, рассыплется, как карточный домик. Не будет и даже завтрашнего дня!
- Ты превышаешь свои собственные способности! – Дафна села на кровати.
- Ты, девочка, заблуждаешься. Игры кончились. Тебе мало крови, мало боёв? Да, это мало. Этого не достаточно, чтобы ты, наконец, открыла свои глаза. Напряжение рано или поздно сломается! Могут умереть близкие, и тогда, ты, может быть, поймёшь, о чём я говорю. Почему человека надо обязательно довести до крайности, чтобы он понял, что происходит вокруг него? - кажется, сейчас он говорил сам с собой.
- Я отказываюсь тебе помогать! Я ничего не знаю о твоих планах! Ты псих, помешанный на собственной власти! Ты хуже Алой Руки, ты опаснее её во множество раз!
- Я - лучшее, что произошло с вами в последнее время.
- Из-за тебя всё это! Пока тебя не было, всё было хорошо! – девочка перешла на крик. – И Сабрина от всех отгородилась, Пак ушёл и стал злодеем, «крот», убийства, бойни, смерти! Откуда мне знать, что ты не один из них?!
- А ты и не узнаешь, - внезапно спокойно сказал Питер. – Я – зло, если тебя так хочется. Я – тиран и ты, девица, будешь поступать как мне угодно! – голос внезапно стал ниже и жёстче. – Ты хочешь реки крови, так в любом случае кто-то на войне погибает. Какая разница твоя ли это бабушка или чья-то ещё? Ведь ты такая эгоистка, сказочница, которая всё ещё хочет играть в детские игрушки и прячется за лживыми фантазиями. Ты просто не хочешь взрослеть, ведь это так неудобно, лучше быть сопливой малышкой. За человека не принимают, зато спокойно и ответственности никакой!
От подобных слов Дафна посерела. Что такое он говорит? Ей бы следовало в данный момент заткнуться, но девочку понесло дальше.
- Я не буду плясать под твою дудку! Убирайся!
Глаза парня на миг приобрели насыщенный кровавый цвет, шрам на его руке стал огненно чёрным, а кожа вокруг него начала трескаться и покрываться чёрными кровоподтёками. Вены на руках и шеи вздулись и посерели, почти почернели, жилка на лбу запульсировала с неистовой силой.
- Я – Высший Демон, как ты смеешь меня ослушаться? – голос Питера внезапно раздвоился. Он говорил, словно в фильме или сериале с двойным переводом. Второй голос был многим ниже и глубже, его тон звучал как-то потусторонне и внушал ужасающий страх. - Как смеешь ты, маленькая девчонка, не слушать моих советов? Твоя голова стоит не дороже, чем тушка козы. Что в тебе такого, что я должен изображать из себя хорошего, милого, доброго? Чем ты такая особенная, что считаешь, что мир должен вращаться вокруг тебя? Если твои близкие живы и здоровы, то можно наплевать на всех? Как отвратительно пахнут твои желания, я бы даже пробовать на вкус не стал твою душу. Так она отвратительно незрела, как кислые яблоки.
Девочка застыла. Она готовилась произнести ещё одну пламенную речь, но внезапно застыла. Вид парня, шея которого казалось, почернела, так же как и руки почти до локтей, а глаза налились самой настоящей кровью, опухли и впали внутрь, испугал её до чёртиков. Она добилось своего. Питер разозлился. Только вот от этого становилось ещё страшнее.