- Замок сдали без боя. Но Алая рука быстро начала насаждать власть Хозяина, многие воспротивились. Они попытались казнить Королеву Титанию, но подданные встали на её защиту. Бунт перерос в войну. И в самом Нью-Йорке тоже. Понимая, что мы проигрываем, кто-то отдал приказ о том, чтобы спалить Королевство дотла. Всё вспыхнуло мгновенно, и горело, горело, пылало! Мы не успели удержать Королеву. Она рыдала над тем, что осталось от её родины, и бросилась в огонь, - девушка шумно вздохнула, на мгновение прикрывая светлыми опалёнными ресницами серые глаза.
Паку показалось, что весь мир вокруг сузился до одной едва пульсирующей красной точки. Этим маленьким тлеющим угольком было его сердце, кровящее от боли. Матери больше не было в живых.
- Хаус был повсюду. Горчичное Зерно бежал на поверхность, а вместе с ними и остатки бунтовщиков, кого не успели убить. Я, как подлая изменница в прошлом, осталась прикрывать им тыл. Твои родные затерлись среди людей, в общем хаосе, их не должны найти. Я выбралась, потому что знала, что ты на самом деле всё ещё принадлежишь своему народу. Гриммы лишь использовали тебя. Ты не мог быть одним из них, - Мотылёк нежно погладила Пака по щеке. Эльф растерялся, не зная, что сделать и как ответить на её слова и её жест. Кто был большим врагом сейчас? Тот, кто считал ошибкой его отреченье от своих, пусть и свои не всегда были «любезны»? Или тот, кто в бою за свет и доброту для всех, показал ему, где место плохишей в мироздании при первой же возможности? Война всё опошлила, всё испортила, всё запутала. И враг тебе друг, и друг тебе недруг.
- А как ты попала сюда, дитя? – вдруг подала голос Брумхильда. Пак едва не забыл о её существовании.
- Алая рука прорубила волшебный туннель. Я не знаю, где он начинается и где кончается, потому что ни начала, ни конца мне увидеть не удалось, но он существует. От Нью-Йорка до самого Ферипорт-Лэддинг. И я понятие не имею как и когда. Я сбежала от приспешников Алой руки и обнаружила его. Многочисленные катаклизмы загнали и людей, и вечножителей в одной единственно безопасное место – метро. А там… бесконечные туннели. Обычные и волшебные. Тысячи, если не больше, - бледные губы Мотылёк двигались очень быстро, она не успевала сделать вдох, столь много ей необходимо было сказать, поэтому под конец фразы она задыхалась. – Пак… Пак!
- Тише-тише, - эльф погладил её по волосам.
Единственное хоть немного родное существо сейчас. Может, он никогда не знал её на самом деле, ведь из-за любви совершаются и не такие поступки? Ведь Пак сам натворил кучу дел, а всё из-за блондинки, которая смешала его с грязью. Не так уж они и различны с Мотылёк. Злая карма-бумеранг прилетела ему прямо по затылку.
- Тебе нужно поспать ещё. Ты многое перенесла…
- Не оставляй меня! – фея вцепилась в его руку.
- Я не оставлю, Мот. Я защищу тебя, слышишь? Всё прошлое сейчас не важно. Только настоящее и будущее.
Мотылёк кивнула и послушно легла на кровать, прижимая руки к груди.
Брумхильда поманила Пака к выходу. Ему нельзя было отсутствовать слишком долго. Сейчас защитой и эльфу, и Мотылёк, и самой ведьме служило то, что они были вне подозрений. Нельзя было подрывать эту, пусть и хлипкую, но защиту.
- Присмотри за ней, пожалуйста, - попросил Пак Брумхильду. – Я понятие не имею, зачем ты это делаешь, но я доверяю тебе.
- Что ты будешь с ней делать? – поинтересовалась ведьма шёпотом.
- Мы оба должны выжить любой ценой. Я об этом позабочусь, а больше знать никому не нужно.
- Выжить для чего? Несколько минут назад ты даже не знал, за что сражаться будешь.
- Теперь знаю, - эльф серьёзно посмотрел на неё. – За мой народ для начала. Потому что Алая рука уничтожает не только людей во благо вечножителей, но и самих вечножителей, не согласных с режимом. Я спасу своих вечников, потому что я их Король! Несмотря на отреченье, я всё ещё эльф Пак сын Оберона и Титании из дома Авалон. Из-за Алой руки погибла моя мать!
- Ты веришь этой девочке? – ведьма с сомнением поджала губы. – Пак, пойми, она появилась из неоткуда по сути. Туннели из Нью-Йорка в Ферипорт, странный яд, подробности, которые никто кроме неё не подтвердит. Одумайся. К тому же, не только твой народ страдает и не только ты потерял близких.
- Так и есть. И поэтому я хочу спасти тех из них, кто ещё жив. А Мотылёк я верю, - его упрямый подбородок выдался вперёд, обозначая злую линию челюсти. – Гриммы врали мне много лет, а она не соврала, даже когда совершила преступление. Они пытались вернуть меня, чтобы воспользоваться, а она рисковала жизнью ради того, чтобы я помог своим людям. Если поступки не говорят громче слов, то кто из них по-настоящему хочет мне добра? – он отдышался, и чуть тише добавил, - я не уверен, что поступаю правильно, веря только ей. Но я верю в то, что она говорит правильные вещи, напоминая мне, кто я такой. Потому что я этого уже не знаю.
Пак вышел из комнаты Брумхильды в одиночестве и пошёл по пустынным коридорам, чувствуя, как кровь пульсирует в висках. Эльф шёл, шёл и шёл, не глядя, пока не упёрся в стену. Прислонившись к холодному камню лбом, он позволил себе заплакать. Этот тупик в коридоре был также и тупиком в его жизни. Тупиком мыслей, тупиком решений. Только у чувств не было тупика. Боль становилась только глубже. Его мать погибла. Титания всегда обожала своё Королевство. Когда-то леса и поля, по которым она кружила в своём величавом танце, а после уютное гнездо для её семьи. Теперь ничего не было, и она тоже перестала быть вместе с ним. Дом больше не горел, но самого дома больше не было. Его мать умерла. И эта боль была сильна настолько, что он закричал, подвывая, разнося жуткие вопли эхом по коридорам, как зверь, сидящий на цепи. Горе пришло и за ним. И Горе озлобило его.
Пак сжал кулаки.
Эта глупая война. Глупая. Сотрёт с Земли города, обескровит семьи, убьёт надежду, а чего ради? Если боль везде, то боли будто и нет. Но это не так.
Эльф оторвался от стены, зло стирая слёзы. Исходное состояние происходящего вокруг него – тупик. Но он – анимаг. А анимаги одни из немногих умеют изменять своё агрегатное состояние, а значит, состояние окружающих предметов тоже. Впервые за долгое время Пак обратился. Но не в кролика, не в гориллу, а в динозавра. От злости и боли он ударил по стене. И ещё. И сильнее. Тупик пошёл трещинами. Кусок стены разрушился, а его камни со свистом улетели в пропасть.
Пред глазами Пака показалась реальность. Тёмное, закоптившееся небо, под которым вместо шахматной дороги, уходящей вдаль, разверзся Ад. Земля была изломана, зияли алые дыры, где плескалась лава. Тысячи великанов, сотни гномов и троллей ковали оружия, драконы выжигали остатки живого, мощными когтями взрывая землю. Это было лицо войны. Алое и чёрное. И никакой жизни.
Пак понял, что именно ему нужно сделать. Манускрипт 16:21. Тёмный корень отделить от светлого. Чтобы прекратилась война, боль, кровь и наступил мир, он должен убить Хозяина.
- Больше никаких тупиков, - эльф превратился обратно в юношу.
Наблюдавший за ним лимонно-жёлтый глаз согласно моргнул.
***
Тери бесплотной тенью скользил по городу. Его изрядно порадовали новости из лагеря Противоборцев. Всё шло как нельзя лучше. Питер слабел, другие Пэны не имели нужной хватки или знали недостаточно, чтобы обо всём догадаться, а все прочие даже не понимали, что именно происходит. Теперь у него были развязаны руки. О, да. Сколько лет он провёл, прячась во тьме, сливаясь с ней, выжидая, будто призрак. Действия были его плотью, чувства – кровью, а терпение – разумом. Отбросить рассудок и поступать по собственному желанию, не таясь, не скрываясь. Скоро. Совсем скоро это будет для него не грёзами, а реальностью.
Лагерь Противоборцев порадовал своими новостями, сообщение же из Алой руки сулило приобретение куда более приятное – материальное.
Тени размывались и рябили под ветрами, и только его Тень была плотной, статичной, равномерно скользящей по поверхностям замка. Он был чуть плотнее воздуха, но не достаточно, чтобы не проходить сквозь крыши, стены, полы, любые предметы.