А через пару сотен лет сбежал из своего плена и Терип, прихватив с собой Вэнди. А Питер навсегда утратил и остатки покоя. Он искал теперь всего пять вещей: как вылечить Вэнди от демона и вылечиться самому, как вернуть душу Спикеру, как уничтожить Тери и свой дневник. На этом сосредоточилась вся его натура, утратив детскость и беззаботность окончательно…
Тери нашёл часть из того, что искал Питер, но всё-таки эта была лучшая часть. Теперь было время действовать. Он завершит начатое, перепишет историю набело, а там, кто вспомнит, как оно на самом деле было.
Юноша обернулся тенью и бешено заскользил по стенам и потолкам горных пещер и подземных туннелей в поисках Зерцало…
***
Их ждали. Стоило догадаться, что Хранитель зеркала Гриммов особенно умён, но никто не заметил вовремя. Теперь остатки выживших вечников были вынуждены отбиваться от голумов и гномов, мало походивших на симпатяг-почитателей Белоснежки.
- Значит, мы на правильном пути, - крикнул Шарманьяк, одним ударом заставляя коротышку раздвоиться.
- Даже если и так, - в ответ заметила Сабрина, прислонившись к большой сильной спине принца, - то нужно поторопиться. Вдруг он там уже заканчивает читать заклинание, а мы копаемся тут?
- Да мы рады бы отпустить, - колко парировала Алиса, - но как-то гостей больно много у входа столпилось.
- Расчистим, - коротко пообещала Дафна, направив в сторону скопления существ огненные шары. – Одна проблема. Если я уйду, то вы по миру пойдёте. Я тут единственный маг.
Белоснежка, Шарманьяк, Сабрина и Алиса переглянулись. Члены семьи Пэн владели магией, но не настолько, чтобы в пылу боя с мечом наперевес в узком пространстве пещер ещё и заклинаниями сыпать. Либо меч, либо колдуй. Тут выбор простой. И войнов среди Пэнов было больше, чем волшебников.
- Тогда я пойду к Зерцало, - вызвалась Сабрина. Она не знала, как именно должна делать, что задумалось, но понимала, делать придётся, или город сам себя сожрёт.
- Сможешь? – поинтересовалась Дафна, смиряя сестру серьёзным взглядом одного красивого карего глаза и другого затуманенного, обезображенного раной.
Блондинка знала: она проводник для магии. Перстень Питера контролировал этот процесс, позволяя ей самой колдовать. С его пропажей она снова стала опасной в первую очередь для самой себя. Но может сейчас её способность сыграет на руку? Им должно повезти. Потому что ситуация давно уже вышла за рамки их воображения и возможностей.
- Смогу, куда денусь, - кивнула Сабрина, улыбнувшись, но улыбка вышла нервная, а губы дрожали.
- Тогда вперёд.
Белоснежка прикрыла тыл Дафне, а Алиса и Шарманьяк Сабрине. Младшая сестра раскидала столпившихся в проёме пещеры существ, а блондинка нырнула в образовавшуюся меж ними дыру, словно ловкий енот. И побежала туда, где виднелось голубоватое свечение, ни разу не оглянувшись назад.
***
Пак и Мотылёк летели по коридорам подземных туннелей, забираясь всё выше. Портал отнёс их так далеко от места событий, что непонятно было успеют ли они хотя бы к концу, потому как начало они давно пропустили.
Эхом отдавалась песнь железа и рык войнов – там дрались, не туда. Вдали звучали песни и звенели каблуки – остатки беженцев из бара спускались ниже, не туда. Слышался усталый плач и вой – из выживших на поле битвы, спаслись неизвестно как и теперь пытаются найти своих-не своих, уже неважно, хоть кого-нибудь живого – не туда. Коридоры длинною в жизнь, с резкими спусками, подъёмами, тупиками, расщелинами, препятствиями, и так много плутающих дорожек, что дышать нечем, а повсюду голоса – одни других ищут, но не слышат друг друга, а ты бежишь и слышишь всех и никого.
Но вот то самое. Характерный треск, переливы мощного потока. Близко, близко. Но где? Где? В темноте только по звуку и можно ориентироваться, да по всполохам от драк.
Пак мотнулся влево, Мотылёк за ним, вправо – и снова то же. От неё избавиться хочется, как от мухи назойливой, а она всё за тобой, да за тобой. Эльф уже пожалел, что не послушал Брумхильду. Хоть его роду-племени, а не близка она ему. И никогда не была. А теперь как-то особенно похолодало. Пак и сам не знал почему.
- Нашёл, - предвкушающе прошептал юноша, увидев голубое свечение, и тут же в темноте кто-то мощным ударом оттеснил его к стене. Боль легла поверх другой, жгучей, быстрой, мокрой. В его бок вонзился нож, а потом провернулся безжалостно и резко. Эльф сполз по стене вниз.
- Прости, Пак. Я перепишу будущее так, чтобы мы были вместе, обещаю, - он увидел только маленькую, блеклую тень и почувствовал, как она улыбнулась.
Ветерок от крыльев легко прошёлся по его лбу, погладив по волосам холодом, а тело как-то странно начало индеветь, будто кто-то мороз пустил не по коже, а под кожу.
- Помоги…- прохрипел Пак, чувствуя себя напуганным. Умереть здесь в темноте от удара ножом. Как же страшно! Страшно! – Помогите…
Предал Гриммов, предал себя самого, предал память об отце, пусть не святую и не о святом. Собаке собачья смерть. Но как же страшно в темноте одному умирать.
- Сабрина, - прохрипел эльф, зажав рану ладонью. Её имя немножко согрело. Сердце в груди перестало качать мороз, словно кровь новую влило. – Надо. Сказать. Сабрина.
Что сказать? Кому? Зачем? Он не знал. Боялся один в темноте без неё дух испустить. Ведь она не узнает так никогда, что он – идиот. Влюблённый идиот.
- Сабрина, - Пак схватился рукой на выступающий в стене камень, и пополз вверх, превозмогая рвущийся наружу крик боли и страха. Надо было идти к свету. Там, где свет, там она.
***
Сабрина вбежала в зал, где из дыр в полу мощным гейзером била волшебная энергия. Трещина заметно расширилась с момента её последнего пребывания, как и сам кратер. Но появилось и кое-что гораздо более новое. Среди потоков прямо на полу образовалась небольшая лужица, которая загадочно мерцала на свету. И оттуда на неё загадочно смотрел Зерцало. Он не суетился, никуда не спешил и не выпрыгивал из зеркала, он словно застыл в этот отражение. Девушка остановилась в недоумённом ступоре. Она не знала, что делать и кого останавливать, ведь ничего не происходило. Тени на стенах тоже застыли. Все ждали чего-то, чего именно никто не говорил.
Сабрина гипнотизировала отражение взглядом. Она не решалась нырнуть в ирреальный мир Зерцало, ведь был риск остаться там навсегда. Но помешать хранителю как-то по-другому и вернуть себе брата без этого не получалось. Как воевать с врагом, который и здесь, и не здесь? Чтобы успокоиться, блондинка слушала собственное дыхание и отзвуки металла, эхом доносящиеся до неё.
Вдруг пещера вздрогнула. С потолка упали несколько камней. А затем всё заходило ходуном по-настоящему. По полу поползли зловещие трещины, и Сабрина с ужасом поняла, в чём дело. Потоки соединялись между, становясь единым, прямо в этой лужище. А Зерцало того и надо.
Свет ослепил её, пока она вцепилась в какой сталагмит. Пещеру трясло, падали камни, лучи сливались, пока не превратились в один мощный бурный поток. Звякнули ключи на огромной связке, и вдруг в потоке прорезалось нечто похожее на дверь. Оно было каким-то квадратно-прямоугольным, с ребристым краем и без ручки, только с замком.
«Это книга. Та самая. С историями вечножителей», - подумала Сабрина.
Тёмная скважина замка притягивала взгляд. Блондинка вся напряглась, готовая в любой момент первой прыгнуть в дверь, как только та откроется. Это не сложнее, чем залезть в переполненный вагон электрички.
Связка бабушкиных ключей звенела где-то в потоке. Зерцало перебирал их, не зная точно, какой именно подойдёт, и это изводило терпение девушки, сводя с ума.
- Не дёргайся, - к горлу приставили нож. Лезвие было не холодным, а таким ледяным, как сама смерть. И в чём-то влажном. Сабрина почему-то была уверена, что на нём не вода. – Тебя стереть, Гримм или дать сдохнуть в муках?