Гримм, едва не потерявшая надежду договориться мирно, вдруг обрела её вновь.
- Это подарок моего друга – Питера Пэна. Он оставил её мне, чтобы я нашла Редактора, - девушка встала перед тележкой, заставляя мальчика затормозить. – Пожалуйста, мне нужно всего пара минут.
Библиотекарь вздохнул.
- Он не в настроение. Если скажу что не так, меня разжалуют в Протиратели Пыли На Полках.
- А сейчас вы? Простите, я не знаю вашего имени.
- Нас тут всех зовут Герт. А по должности я – Курьер Верхнего Этажа.
- Герт, часть моей семьи погибла из-за того, кто наводит тут беспорядки, а из тех, кто выжил, все ждут моей беседы с Редактором, потому что от этого зависят их жизни. Тот, кто сейчас творит хаос, стремиться сюда, к Редактору, которому намерен угрожать и которого может даже убить, - Сабрина наклонилась к Герту черед тележку и заглянула в красивые ореховые глаза. - Более того, у него в заложниках мой младший брат, а ему нет и года!
Библиотекарь охнул. Ему было не больше десяти-одиннадцати лет, тот возраст, когда мальчики ещё остаются очаровательно милыми и мягкими, как котята.
- Ну что ж. Может, я смогу выиграть вам пару минут у Редактора. Я несу не только книги, но и чай для него. Меня повысили утром, - он неловко улыбнулся, показывая ямочки.
Блондинка перегнулась через тележку и крепко обняла мальчика-библиотекаря. Он зарделся и неловко замямлил. А потом вновь схватился за тележку, и они двинулись дальше по сплетению коридоров туда, куда, как пчёлы, слетались другие Курьеры – к небольшим двойным дверям из красного дерева, которые сейчас были раскрыты настежь.
Из-за этого Сабрина сразу увидела Редактора. Он сидел за большим добротным столом из ореха, небольшой, аккуратный мужчина с тёмными вихрами волос на лысеющей голове, грушевидным длинным лицом и такими же длинными ладонями, усталые ореховые глаза прятались под стёклами изящных очков в золотой оправе. Редактору то и дело подносили книги, какие-то бумаги, а он просматривал их беглым цепким взглядом, ставил свою закорючку и шёл к следующей. Иногда книга или бумажка занимала больше времени, тогда Редактор вдруг брался за карандаш, а вся очередь в дверях тихонько замирала, стараясь издавать как можно меньше звуков. Но в целом, работа вокруг мужчины кипела, бурлила и шипела, как масло на сковородке. Пока вдруг не вошёл Герт, звеня колокольчиком.
Все мальчики-курьеры-библиотекари остановились, подхватили свои тележки, папки, стопки и в момент исчезли из кабинета, закрывая за собой двери.
- Сегодня пить чай я буду за работой, - длинными пальцами Редактор снял очки и потёр веки, - звони в колокольчик снова, Герт. Нам тут не отдыха. Кто это? – скороговоркой проговорил он, надев очки и увидев девушку.
Мальчик спокойно достал с нижней полки тележки серебристый поднос с изящным набором из чайничка, сахарницы, молочника и кофейника. А на фарфором блюдечке лежал аккуратный бисквит.
- Это Сабрина Гримм. И она пришла по поводу нынешних беспорядков в сказочном пространстве.
Редактор цыкнул, отчего Герт едва не побелел, но потом устало вздохнул и махнул рукой. Мужчина выглядел измождённым, разминая затёкшие пальцы.
- Фамилия Гримм мне отлично знакома. Вы не первый Гримм, которого я знаю, но единственный, побывавший в Сказках и дошедший до меня, - он кивнул Герту, и тот оставил их, скрывшись за дверью. – Что такого вы можете мне сказать о Зерцало – мстительном, злобном человечке, запертом в зеркале, или о завистливой Тени, желающей стать полноценным персонажем? Я и без вас хорошо осведомлён. Меня больше интересует вопрос: что хотите лично вы?
- Раз вы знаете о злодеях, попавших сюда, чтобы переписать свои истории, то обо мне вам не сложно догадаться. Но в отличие от них, я пришла, чтобы не допустить всех тех смертей и ужасов, которые произошли в Ферипорте.
- Вы тоже пришли переписать историю? – Редактор придвинулся к ней, сложив голову на плоских длинных ладонях, и освещаемый жёлтым светом ламп.
- Я пришла исправить ошибки и спасти свой город, свою семью и вечников, которые пострадали из-за Зерцало.
- Вы забыли упомянуть о Питере Пэне, совершившем ошибок не меньше, чем вы, но с куда более серьёзными последствиями. Он оживил легенды, давно считавшиеся мёртвыми и оттого бывшие безопасными. Он посмел взять на себя роль, с которой не справился. И в итоге Ферипорт разрушен демонами.
Сабрина потемнела.
- Я мало знаю о его истории, вообще о нём. Но за ту его часть, что я знаю, я могу говорить уверенно. Он тяготился своей ошибкой, старался исправить её, помог мне осознать всю важность сказки для меня и моей семьи. Я благодарна ему, хоть и зла на него за многое.
- Гриммы нравились мне всегда. Ваша поразительная честность невероятно освежает. Но едва ли я могу позволить вам лезть в уже написанную историю.
- Я не собираюсь переписывать сказки, я говорю о настоящем.
- Настоящее для каждого своё. Для Зерцало настоящее время – время его жизни в сражениях, крови, бойнях. Для Тери – это время мучений, заключений, бессильной зависти перед своим оригиналом и создателем, - Редактор откинулся на кресло. – Для вас – битва за Ферипорт. Почему вы лучше, чем они? Почему ваша история важней? – он взял чашку и отпил длинными бесцветными губами.
Блондинка замялась. Он задавал те вопросы, на которые она боялась отвечать самой себе. Почему она лучше, чем они? Потому ли только, что она герой, а они – злодеи?
- Историю пишут сами персонажи. Так сказал мне Старший Корректор. Я не герой, чтобы быть идеально хорошей и иметь лишь добрые поступки, но я та, кто хочет спасти свой город от разрушения, свою семью и жителей Ферипорта от ужасной гибели в этой войне за счастье для злодеев. Мне всегда казалось, что сказки не справедливы. Один всегда выигрывает, а другой – нет. Одному только счастливый конец, а другому – кукиш. Разве это честно? Но жизнь вообще не честная. И потому каждый старается сделать лучше для себя. Не все злодеи плохи до мозга костей, они умеют поступать хорошо во имя общего блага, а не только для себя. Я знаю Банни – Злую Королеву, Моргану. А с другой стороны, Джек - герой, разрушивший такой красивое поселение великанов и других жителей, такой почерневший изнутри. В их сказках они одни, но жизнь их сложнее, ведь они живут вечность, и потому могут меняться столько раз, сколько захотят. Но никто из них не достоин смерти. Может, свободы? Путешествовать, работать, знакомиться с людьми. Не знаю. Но я хотела бы, чтобы у них был шанс на это. Война никому не была нужна, но никто не мог от неё сбежать, все были пленниками города. И это ужасно, - она посмотрела на Редактора в упор. – Я знаю, что моя просьба не лучше их. Но я должна попытаться здесь и сейчас, потому что за моей спиной менять уже больше нечего.
Мужчина тёр переносицу, молча кушал бисквит и пил чай. Размеренно тикали часы. За дверью толпились мальчики с донесениями, правками, ошибками, происшествиями. А в кабинете была тишина.
- Твои слова разумны, Сабрина, - Редактор снял очки, - но не я пишу эти истории. Я – Редактор, а не Писчик, Писатель, Автор. Старший Корректор сказал тебе правду. Я лишь слежу за тем, чтобы сказки сохранились в том виде, в котором были. Я наблюдаю за прошлым персонажей, их настоящее и будущее после – не моя забота, а их. Я только Редактор, я наблюдаю.
Мужчина встал и поманил её за собой. В углу кабинета стояла стол, на котором открытой лежала книга. Обыкновенная лишь с виду, в простой кожаной обложке, но по-настоящему особенный труд. Заколдованное перо выводило на бумаге завитушки букв, а невидимая рука перелистывала страницы. Книга была лишь проводником истории, её писчиком, но не создателем. Герои совершали поступки, персонажи двигали свои истории, сплетая их между собой или нет. Каждый был создателем своей судьбы.
- Это Книга Вечности. Туда занесены истории всех вечножителей, живших и ныне живущих. Там всё, что было после сказок. И я могу только наблюдать, но не влиять.
Перед столом стоял одинокий стул с красной обивкой и высокой спинкой. Сабрина отодвинула его и устало села. Неужели всё это бесполезно? Золотая бабочка порхала над её головой, мягко освещая книгу вместо лампы.