Но и у самих Гриммов всё складывалось лучше некуда. Родители воссоединились со своими родственниками вновь. Генри продолжил адвокатскую деятельность и тесно сдружился с Робином Гудом, позабыв о неприязни к вечножителям. Вероника во всём помогала бабушке Рельде, вместе с которой они занимались строительством нового дома Гриммов, а затем и созданием Всемирного Хранилища волшебных артефактов. Отношения сестёр с родителем постепенно наладились вновь, несмотря на многие недоговорённости. Младший брат, названный в честь деда Базилем, укрепил и брак Генри с Вероникой, а также поспособствовали сплочению всей семьи в целом.
Дядя Джейк много путешествовал в поиске артефактов вместе с семьями Андерсов и Перро, но буквально через пару лет был вынужден крепко обосноваться в городе и в работе над Хранилище, так как Шиповничек родила прелестную крошку Люсиль.
Так же, как и у Питера, из мистера Каниса был изгнан, а после заперт в хранилище демон-волк. Мистер Канис снова стал Тобиасом Клейном. Он потерял память о том времени, что жил с Гримами, и бабушке Рельде пришлось заново знакомиться со старинным другом семьи, что, в конце концов, привело к тому, что немолодой дровосек сделал ей предложение. Чему немало удивились все, кроме Сабрины.
Благодаря бабушке Рельде и Тобиасу вылечилась Красная Шапочка, которую все теперь звали не иначе, как Грета. Гриммы с удовольствием удочерили её, а Дафне та стала большой подругой. Девочка проявляла большой интерес к животным, отчего быстро стала любимицей Красавицы и Артура. Теперь вместо мыслей о будущей женитьбе её занимали мечты о карьере ветеринара.
Дафна за несколько лет сильно поменялась, став уверенной в себе и невероятно хорошенькой. Она отлично училась в волшебной академии, обласканная любовью учителей, даже путешествовала с дядей в поисках артефактов, а после начала помогать остальному семейству в работе над Хранилищем. О преемнице достойней бабушка Рельда не могла и мечтать. Единственным камнем преткновения, правда, только с отцом, стали завязавшиеся отношения Дафны с Геком, но под обаянием Пэна Генри пришлось сложить оружие и заключить перемирие. Пока Дафне не исполнится восемнадцать, пара должна была быть под постоянным присмотром. Но оба спокойно переносили подобные мелкие тяготы.
Пак вернулся к Гриммам, куда его приняли без обвинений и обид, а когда раскрылась роль эльфа в разоблачение Зерцала, то даже ворчливый Генри признал эльфа героем и достойным членом семьи. Блондин сильно вырос и возмужал, тяготы войны удивительно пошли на пользу его характеру. Он стал более сдержан и мужественен, хотя всё ещё оставался невыносимым пакостником и шутником. Только Сабрине иной раз удавалось успокоить его порывы. Благодаря ей Пак вновь наладил общение со своей семьёй и королевством, но всё же он был уже больше Гримм, чем эльф, и потому спокойно оставил тяготы управления на Горчичное Зерно и его невесту, хотя и принимал горячее участие в создании организации для фей и эльфов. С не меньшим энтузиазмом он начал помогать и Гриммам в разработке их Хранилища и работе в волшебной школе. А ещё Пак удивительно трогательно, забавно и даже романтично ухаживал за Сабриной, лишь изредка перебиваясь обычными клише вроде цветов и конфет. Девушка получала раскрашенных в розовых пони с корзинкой карамелек, зачарованные олени катали её зимой в санях, строчками их любимой песни были исписаны все зеркала в доме, на неё из шкафа падали засушенные букетики лаванды и мешочки с травами, а из ведёр на неё выплёскивались маршмеллоу. Пак смастерил для неё качели на заднем дворе, они вместе расписывали их двери флюаресцентной краской с трафаретами из полевых цветов, он читал ей Шекспира наизусть, подлетая к ее окну и садясь на его краешек, играл ей на флейте колыбельную через стенку, а ещё грозный мужественный эльф научился плести ей косы. Сабрина могла топать ногами, могла злиться на него или бросаться вещами, но этот эльф был самым лучшим, милым, интересным, смешным и надёжным, а его поступки говорили лучше слов. Он любил её и заботился о ней, долгое время пытался завоевать её доверие и расположение, а также вновь стал незаменимым членом семьи. Блондинка не мыслила другой жизни без него.
Да, Питер был ей другом, снова и теперь уж точно наверняка. Но именно Пака она любила по-настоящему, а пережитые вместе трудности сплотили их, заставляя раскрыться друг другу более полно, без всяких масок, обид и недоговорённостей. Удивительно, но с эльфом она могла быть настолько честной, искренней и беззащитной, что даже не могла подумать. Только с ним. А с ней Пак мог быть откровенным и не боялся своей неловкости, своих слабостей, мог быть Королём Пакостников, Малолетних преступников и задир, и знал, что его принимают и любят просто так, не за что-то конкретное.
Сама же Сабрина позволила себе быть ребёнком. В кое-то веки. Она решала взрослые вопросы, одевалась, встречалась с парнем как взрослая, но теперь девушке нравилось дурачиться, спускаться пар, петь песни, идя по улице. Она была свободной и очень счастливой. В старшей школе ей оставался последний год, за плечами было пережито так много и так ещё мало, что от странной печали и предвкушения кололо кончики пальцев. Сабрина Гримм была вечножителем, и её ожидал путь с целым спектром возможностей и шансов, ведь для этого у неё всегда было завтра, послезавтра, послепослезавтра и столько времени, сколько она пожелает. А рядом, за стенкой весело копошили любимые люди – семья, друзья и хорошие знакомые.
Она запрокинула голову и смотрела в небо, усыпанное маленькими цветами звёзд. Редактор наблюдал за ней, а Книга её жизни писалась дальше. И может, читая её, посиживая с чашечкой чая и аккуратненьким бисквитом на блюдечке, он мягко улыбался, отчего множество прехорошеньких Гертов умилялись своему строгому начальнику. Сабрина рассмеялась, прикрыв глаза.
- Чего смешного, Гримм? Поделись историей, - Пак возник в дверях в белой футболке с надписью «Лучший на свете», которую сделала для него и украсила узором из листьев сама девушка.
- Подумала о том, что я очень счастливый человек, - блондинка посмотрела на него, запрокинув голову.
- А то как же. Гриммы невероятно удачливы, - эльф присел рядом с ней на ступеньку. Он сцепил руки в замок и крутил одним большим пальцем вокруг второго.
Сабрина склонила голову набок.
- Что ты скрываешь?
- Ничего. С чего ты взяла?
- Ты сейчас дергунчик. По-моему, это слово Дафна придумывала, глядя на тебя, - блондинка ехидно заулыбалась, и парень скроил рожицу ей в ответ. Но расцепил пальцы.
- Вот, - Пак протянул ей небольшую коробочку с ярко-зелёной атласной лентой. Сабрина знала по опыту: эльф подарки никогда не запаковывал. Значит, этот особенный. А ещё он опять сцепил пальцы в замок.
Девушка улыбнулась, с предвкушением потянув за ленточку, открыла коробочку и застыла. Это было кольцо. Золотое тоненькое, изящное, украшенное узорами из листьев, и увенчанное цветком.
- Боже мой, Пак. Это же не предложение? Тебя, просто, папа убьёт, – Сабрина обернулась на него.
Парень не выдержал её взгляда и покраснел до самых кончиков чуть заострённых ушей.
- Нет. Пока. Это подарок. Чтобы ты помнила, что я люблю тебя, - он серьёзно посмотрел на неё. – И буду любить вечность.
- Я знаю. Я тоже тебя люблю. Навечно, - девушка заулыбалась так лучезарно и счастливо, что эльф не мог не улыбнуться ей в ответ.
- С Днём Рождения, Сабрина Гримм, - прошептал Пак, легко целуя её в губы. – Сегодня звёзды зажигаются в твою честь, и где-то на небесах пишется твоя история. Это знаменательный день, - кольцо легко скользнуло на безымянный палец левой руки, а эльф мгновенно сплёл их пальцы и поцеловал тыльную сторону ладони. Сабрина благодарно сжала его пальцы, касаясь губами его рук, а затем целуя своего любимого, прижимаясь к нему ближе. Его губы были тёплыми и пылкими, а её чуть обветренными и радостными, и от слияния по рукам и спине разбегались мурашки.