Его лицо озарила улыбка.
– Нет, – твердо заявила Эля, – я не буду твоей невестой, спутницей или женой. Я здесь совсем по другому вопросу, мне нужен вход в логово твоего приятеля Чернослава, ты мне укажешь дорогу? Если нет, тогда придется искать дорогу самой. Думаю, в таком прекрасном и большом царстве найдется хоть одна добрая душа, готовая помочь мне.
Все вокруг затихло. Русалки перестали весело щебетать между собой, рыбы замерли на одном месте и не шевелились. Даже солнечные зайчики, казалось, остановились и ждали ответа от Водяного. Никто не ожидал от Элеоноры таких слов. Всем было невдомек, почему эта юная девушка отказывается от своего, как им казалось, счастья и отвергает столь прекрасного жениха.
Улыбка с лица Водяного моментально исчезла, его взгляд омрачился. По всему было видно, что он просто вне себя от дерзкой девчонки. Крепко сжав кулаки и стиснув зубы, он произнес:
– Не спеши с ответом, Элеонора. Не торопись говорить мне «нет», – каждый мускул его лица говорил о том, что он вот-вот взорвется от злости, но подводный царь, взяв себя в руки, добавил уже более мягко – Ты устала, тебе нужно отдохнуть и хорошенько все обдумать. Мои невесты проведут тебя в твои покои и принесут все, что тебе может понадобиться.
Он жестом указал русалкам на Элеонору, те дружным хороводом закружились возле хранительницы и повели ее в глубь замка.
– Позвать ко мне советника, немедленно! – ледяным голосом скомандовал Водяной. – Наконец-то и его услуги мне пригодятся.
Эля привели в просторную, наполненную светом комнату, все здесь было необычайно красивым. Резные хрустальные стулья с мягкими розовыми подушечками на сидениях, огромная кровать с балдахином, на котором были вышиты водяные лилии, стояла прямо в центре. На стеклянном полу лежали зеленые ковры. Рядом с кроватью стоял сундук, искусно украшенный жемчугом и самоцветами. Большие окна открывали прекрасный вид на озерные глубины. В них можно было разглядеть все, что происходит во дворе перед замком. Только сейчас девочка заметила, что, несмотря на то, что замок сделан полностью из хрусталя, никто снаружи не может видеть происходящее внутри. Ни через пол, ни через стены также нельзя заглянуть в соседние помещения. «Здорово придумано» – подумала Эля. Ее мысли прервал голос одной из русалок:
– Это первые дары нашего царя тебе, – с этими словами она открыла тяжелую крышку сундука и взору Эли представились многочисленные прекрасные наряды. Платья поражали своей пышностью. Сшитые из парчи и атласа, украшенные драгоценными камнями, золотом и серебром, они походили на королевские. Огненно-красное, небесно-голубое, нежно-розовое, ярко-зеленое – все эти платья так и манили своим великолепием и будто просили: «Надень нас. Ну, хотя бы примерь!».
Рядом с большим сундуком на хрустальном столике стояла шкатулка с украшениями. Нити жемчуга переливались нежным перламутром, золотые и серебряные колье сверкали рубинами, бриллиантами и изумрудами. К каждому из них была пара сережек. Янтарные бусы и браслеты весело ловили лучи света и горели как солнце.
– Наш повелитель – щедрый жених. Не отвергай его и у тебя будет все, о чем только можно мечтать, – серьезно обратилась к Элеоноре все та же русалка. – Не мешай своему счастью.
– Так вы все его любите только за подарки? – не удержалась Эля.
– Нет, что ты! Мы его просто так любим, а подарки он нам делает, чтобы показать, как мы ему дороги. Он великолепный царь, прекрасный правитель, красивейший из мужчин. Он – наш повелитель.
Услышав такой ответ, девочка поняла, что единомышленников среди этих девушек ей не найти. Но что же теперь делать? Как быть? Водяной добровольно точно не покажет ей вход. Значит, придется дожидаться четверга.
Пока в ее голове вертелись все эти мысли, русалки покинули спальню, и юная ведьма осталась одна. Рядом не было никого, кто мог бы помочь, подсказать ей, что делать, просто поддержать. Даже бабушкино письмо осталось дома, ведь под водой его просто не напишешь. Эле стало очень грустно. Одна в незнакомом мире без поддержки родных, окруженная странными существами, она чувствовала полное бессилие. Девочка упала на кровать и, проплакав некоторое время, уснула.