— «Хочу» — половина «могу», дорогие мои Великие Братья!
9. ЗНАК ВЕЛИКИХ БРАТЬЕВ
Шуточное ли дело Сашку доверили!
Сидит Великий Брат верхом на меринке, в бока лошажьи пятками постукивает, покрикивает, подражая отцу:
— Шевелись, волчья снедь, воронье мясо, травяной мешок!
Меринок прядает ушами, поворачивает добрую морду к Сашку: «Чего ругаешься, хозяин?..»
А хозяин вовсе и не ругается. Просто Сашку немножко грустно и немножко весело. Думает он. Задачу решает.
Весело потому, что не Кирьке и не Григорию — старшим сыновьям, — а ему, мальчишке маленькому, сказал отец:
— Пойдёшь со мной в поле, сынок. Бороноволоком будешь.
И вот едет на меринке Сашок, клин под озимые равняет, вокруг поглядывает.
Вся округа ему отсюда, как на ладошке, видна. Направо — рукой подать — станция. А налево — лес; он сейчас реже стал, только там, где сосна Кровавая Клятва стоит, такой же густой и зелёный. Позади деревня родная — Сказ, — будто кто взял в горсть разные избы и кинул их на землю как попало. Куда упали они, там и привились, корешки пустили, пристройками обросли.
А за лесом, за полями — дали неоглядные, даже представить себе их невозможно. Учитель в школе говорил: нет у мира конца. Как же нет? Должен же быть! Ведь у всего край имеется. Хотя какой же конец у мира? Небо? А за небом что? Как-то не верится, что за небом ещё что-то, а там — ещё что-то и ещё.
Да, много учиться надо мальчишке деревенскому, чтобы во всём этом маленько разобраться.
Вот потому и грустно. А ещё грустно потому, что трудную задачу задал Митрич Великим Братьям, ох, трудную!
Нынче кое-как дозанималась школа в Сказе до весны. Учитель Акинфий Петрович очень уж ветхий. Болеет всё. На покой пора.
Обратились сельские власти в город: пришлите учителя. Ответил город: ждите, ищем.
Наступило время, учиться надо, а вместо учителя в Сказ бумажка пришла: потерпите, граждане, нет у нас пока подходящего.
Что делать? Собрались деревенские коммунисты, стали свою беду обсуждать. Судили-рядили, сошлись на одном: пускай Акинфий Петрович ещё немного учителем поработает, пока новый в Сказ не приедет.
— А не послать ли нам Кузьму Дмитриевича в школу? — предложил кто-то.
Замахал руками Митрич:
— Что вы, товарищи! У меня у самого образование — шесть классов.
— Неверно, — говорят Митричу, — не шесть классов. Марксистский кружок в Петрограде посещал? Посещал. «Капитал» изучал? Изучал. В ссылке сколько книг прочитал, сколько бесед с учёными людьми вёл! И в полку комиссарил. Выходит, не шесть классов, а без малого — высшее образование.
Но тут выступил партийный секретарь и сказал, что о товарище Морозове пока говорить не надо. Председатель сельсовета едет на учёбу, и Митрич временно остаётся за него.
Ребятам, конечно, об этом быстро стало известно. Сначала все очень обрадовались и даже загордились. А потом приуныли. А почему приуныли, не говорят друг другу.
Дней десять прошло. Собрались Великие Братья на Главный Совет.
Лёшка сказал:
— Как будем? Видно, уйдёт от нас бывший вождь Саркабама. Зазорно ему теперь с нами дружбу водить.
— Понятное дело! — поддакнул Мишка Губкин. — Он теперь начальник нам.
— А всё же попробовать надо, — предложил Сашок. — Вызвать его Кинжалом и Маской. В воскресенье.
В субботу на воротах Митрича появился Знак Великих Братьев. Если не забыл Саркабама Кровавую Клятву, придёт он к сосне, возьмёт Приказ и явится в Гнездо Горного Дракона.
Условились мальчишки придти в крепость, как только солнышко встанет, и там решить, как и о чём с Митричем толковать. Условились-то кое-как: не верили уже, что придёт к ним старик.
Только вторые петухи пропели, заспешили ребята разными тропинками к крепости. Лёшка первым по верёвочной лестнице в Гнездо забрался. И рот раскрыл. Сидит на чурбачке Митрич, трубочку курит. Увидел ребят, руку поднял, весело крикнул:
— Кинжал и Маска!
— Кинжал и Маска! — закричали ребята и бросились к своему Великому Брату.
— Разжигайте костёр! — сказал Митрич. — Будем Главный Совет держать, как нам теперь жить и что делать.
Запылал вскоре в Гнезде Горного Дракона весёлый огонь, запалили Братья трубочки, поджали по-башкирски ноги, приготовились дело обсуждать. Сидят, друг на друга смотрят: о чём говорить? Не условились ведь…
Митрич первый начал:
— Доложи, Сашок, Главному Совету о новых Братьях наших.
— Это о ком же? — удивился Сашок.
— О голубях.
Обрадовался Сашок! Выходит, ничего не изменилось у Великих Братьев, и по-прежнему Митрич такой же Брат, как и был. А ещё — охота Сашку похвалиться, как он Приказ выполнил, как ладно прилетают птицы его домой.