Обрадовался Сашок:
— Братья вы мои Великие, дорогие, выручайте меня!
— Затем и пришли, — отвечает Иван Косой. — Потерпи малость, сейчас тебя из темницы вытащим!
В один момент разобрал Ванька Косой солому в крыше, здоровенную дыру сделал, шепчет Великим Братьям:
— Сейчас я вам верёвку кину, тяните за неё!
Один конец Сашку спустил, другой — бросил Братьям.
— Привязывайся, Шурка! Тащить будем.
На воле очистили Великие Братья Сашка от соломы, говорят:
— Ну, теперь пошли Гнилую Грушу бить!
Сашок даже засопел от возмущения:
— Мне Приказ, я и бить буду! А вчетвером одного — неинтересно.
— Молодец, Шурка! — похвалил Лёшка. — Мы — за справедливость, а не просто так. Иди и исполни благородный Приказ.
И растворились, исчезли мальчишки в темноте полночной, за избами сонными.
Идёт Сашок к Генькиной избе. И чем ближе подходит, тем тяжелей ноги. Страшно! Генька — вон он какой здоровый, на целых четыре года старше, кулачищи железные! А что сделаешь? Приказ!
Дошёл Сашок до Генькиной избы, оглянулся кругом — никого.
Тихонько в окно постучал.
Молчат.
Ещё постучал.
Чей-то нос к стеклу оконному прилип.
«Он — Генька!».
Сашок знаками показал: выйди!
Минуты две прошло, вышел Гнилая Груша на крыльцо, зевнул широко, на Сашка уставился:
— Ну, чего тебе в этакое-то время приспичило?
У Геньки и впрямь такая рожа, что на себя непохожа. Снизу, у подбородка — широкая, а к макушке — узкая, и нос, вроде, не тем концом пришит. По лицу будто дробью проехались, — не то оспа была, не то ещё что.
— Чего надо, говорю?
Подошёл Сашок к Гнилой Груше ближе, спросил:
— Ты зачем, Генька, к бабке Звягушкиной в огород лазил, огурцы воровал, рассаду капустную потоптал?
Посмотрел Генька в удивлении на Сашка. Глаза сузил, спросил с присвистом:
— Ты говори, зачем будил? Вопросы себе оставь!
— Так вот, — не отвечая, сказал Сашок, — постановили Великие Братья тебе за это морду набить.
И не успел ещё кулаки вперёд Гнилая Груша выставить, как подскочил Сашок петушком к нему. Левой рукой за ворот схватил, а правой снизу вверх — бац Геньку по носу, ещё — бац, ещё и ещё! Да вдобавок под глаз фонарь поставил.
Дернул плечом Гнилая Груша, сбросил Сашка с себя, к земле прижал:
— Сейчас ты у меня свиным голосом запоёшь, прыщик!
— Теперь бей! — хрипит Сашок. — Приказ-то я выполнил!
Только вдруг метнулся Генька от Сашка, в один прыжок на крыльце очутился и дверь за собой прихлопнул.
«Что такое?».
А вот что такое: стоят возле Сашка три Великих Брата. Ванька Косой языком прищелкнул:
— Ну и здорово ты его, Сашок, отутюжил. Будет теперь у Гнилой Груши нос картошкой.
А Лёшка сказал:
— Спасибо тебе, Великий Брат, за службу Братскую. Встань и идём с нами.
Мишка, тот прежде, чем уходить, поклонился окну Генькиному:
— Спокойной ночи, спать до полночи, вытаращив очи!
Мало показалось, добавил:
— Чирей в ухо, камень в брюхо!
Идёт Сашок и чувствует: не то он ростом выше стал, не то кусты ночью короче становятся.
Дошли до избы Сашка, Лёшка сказал:
— Сядем, Великие Братья, зажжём трубки мира и станем Главный Совет держать.
Сели все в кружок возле сарая, трубки из камышинок и пустых чурочек травой набили. Сидят, дымком попыхивают, совещаются.
— Теперь твоя храбрость совсем видна, Великий Брат Смолин, — важно сказал Лёшка. — Шли мы, правда, за тобой следом и не дали б Геньке тебя лупить, так ведь не знал ты этого. От всего Племени — поклон тебе, Великий Брат.
Все поклонились, не поднимаясь с места.
— Ещё какие вопросы будут? — спросил Ванька Косой.
— Я так думаю, — сказал Мишка, — Кинжал и Маску на воротах Великих Братьев будем рисовать, когда какой Приказ надо выполнить. Это пускай так и остаётся. А сам Приказ прятать надо где поближе: больно далеко до полянки Четыре Сердца по ночам ходить. Сашок-то маленький. Страшно, небось.
— Это скучно, если ближе, — говорит Лёшка, — никакой тайны нету и никакого испытания смелости.
Сашок тоже возразил Мишке:
— Мы Кровавую Клятву на полянке у сосны давали. Нельзя Клятву нарушать.
— Мне-то что! — смутился Мишка. — Я за Сашка говорил, не за себя…
Стали дальше Главный Совет держать. Так решили: если Гнилая Груша побьёт Сашка, тогда уж всем Великим Братьям можно Геньку лупить. И ещё решили: Лёшкину собаку Стрелку и голубей Сашка принять в Великое Племя и обучить делу. И ещё самое последнее решили: с сего дня книги вместе читать. Митрич говорил: есть такие книги — про Робинзона Крузо, про Гулливера и про Всадника без головы. Вот только достать надо их.