Мать прибежала в столярку, выслушала отца, сказала мягко:
— Отдал бы ты, Роман Ильич, деньги. Право. Не обеднеем мы.
Отец обрадовался:
— Да я что! Мне — тьфу! — вот оно что — деньги! Я думал: ты скрипеть будешь, старая!
И вытащил из ящика пачку бумажек.
Сашок деньги в кулак, бегом к Митричу. «Ни за что не возьмёт он деньги обратно. Суну их куда ни на есть».
Прибежал в избу, а там уже всё Племя подогнало себе лыжи, натёрло их сальными свечами. Сашок в один момент свою пару в порядок привёл.
Потом отошёл к полочке с книгами, взял одну, раскрыл, поглядел и обратно положил: «Ну, слава богу, — на месте деньги!».
И вот — воскресенье. Скрипит снежок капустным листом, пахнет земля молодыми арбузами, кланяются ветерку озорному невзрослые ёлочки, шепчутся с ним о чём-то своём, только им понятном.
А солнце только-только из-за дальних гор показалось, осветило мягкими лучами всех пятерых, заблестело на алюминиевой фляжке Митрича, на Лёшкином ружье, на Ванькином топорике.
За плечами у Братьев — мешки, какие положены следопытам. Хлеб есть, конечно, мясо, спички, запасные портянки.
Впереди — Митрич. — За ним — Сашок. А Лёшка Балашов — позади всех: самый сильный и с ружьём.
Жаль Стрелки нет: ночью матерый волк в деревню заходил, грызла его Стрелка и сама еле живая ушла — располосовал ей бок зверюга.
Остановился старик, часы-луковку из кармашка достал.
— Привал, Великие Братья!
Охота Мишке у старика фляжку попросить, только неловко: никто пить не просит, а он, Мишка, будет. Ладно, потерпит, ничего с ним не сделается.
А Митрич вдруг опрашивает:
— Пить все хотят?
«Ну, теперь другое дело».
— Все! — говорит Мишка.
Улыбнулся Митрич:
— И мне пить хочется. Да повременить надо. Солдаты никогда не пьют раньше второго привала. И то — маленько.
Ладно, пошли дальше.
На одной полянке Сашок первым след увидел: две круглые буквы О, да позади — одна за другой — ещё две буквы О — поменьше.
— Митрич! — закричал Сашок. — Я следы нашёл! Беляка-зайца!
Подошел старик к следу, взгляд на снег кинул, кивнул:
— И верно: заяц-беляк расписался. У русака — помните? — след поуже да спереди поострее.
Тут Лёшка с краю полянки знак подал: обгрызанную осинку нашёл.
Подъехали к деревцу Великие Братья, видят: повыше комля кора широкой полоской спущена, голая древесина, как кость, блестит.
— Кто скажет, какой зверь жировал тут, обед устраивал? — спрашивает Митрич.
— Заяц-русак! — поторопился Мишка.
— Непохоже, — прищурился старик, — следы, правда, сильно затоптаны, но и так можно понять — беляк к осинке наведывался. Ему легче. Пальцы раздвинет — не провалится в глубоком снегу. А русак тут завязнет. Он ближе к дороге тянет, в степи живёт: там ветры снежок утюжат.
Вот и выходит: беляк в лесу петляет, а русак — в поле, возле сада. Русаку молодую яблоньку погрызть — первое удовольствие. А беляк лесную осинку или рябину норовит поглодать. Да вы и сами видели рядом следы беляка. Это — его работа: раздел деревце.
Оглядел Митрич ребят и предложил:
— Давайте поучимся читать, как зайчишка этот вёл себя? Может, и самого косого увидим. Согласны?
Как же не согласны, когда затем и шли?
Снова вытянулись Великие Братья в цепочку, пошли по следу.
Митрич впереди громко читает следо́вые слова:
— Пожировал косой у осинки и поскакал к лёжке. Только лёжка у него вовсе не там, куда мы сейчас идём. Заяц к ней не пойдёт напрямик. Так его волк или лиса живо сыщут. Вот и начинает свои следы косой путать: двоит и троит цепочку — взад-вперёд по своим отпечаткам бегает. А то смётку, или, иначе сказать, скидку сделает: здоровенный прыжок в сторону. Даже волку — а я думаю, он похитрее лисы будет, и то нелегко в этой путанице разобраться.
Вот проверьте: шли мы сначала на восток, а теперь на запад повернули. Глядите — неподалеку наша лыжня виднеется.
Немало нам покрутиться придётся! Беляк, тот больше петель делает, чем русак. Правда, петли у беляка покороче.
Теперь посмотрите на отпечаток: интересно! Вот тут следы всех четырех лап близко друг к дружке расположены — косой бежал медленно, не торопясь письмена свои путаные выписывал. Метров пять в секунду покрывал… Здесь смётку сделал и залег. А от лёжки уже гонный след пошёл: растянулись отпечатки, реже стали. Скачками мчался косой, метров пятнадцать пролетал в секунду. Может, испугался? Ну-ка, Сашок, сбегай в сторонку, поищи на снегу — не расписался ли кто?