Находил каменные ровные плиты, калил их в несильном огне. Плюнешь, и если зашипят эти камни, завертывай их в солому — вот тебе и перина тёплая готова. Уложишь её в яму, в скирде, с заветренной стороны, ляжешь, соломой закроешься и — спи на доброе здоровье.
Было со мной в пути немудро́е ружьишко, только и названье, что бердана. А так — раз выстрелит, два — молчит. Всё же службу немалую сослужила мне эта бердана.
Шёл я тайгою и полями; когда — сыт, когда — нет. Одна радость была — огонь на ночёвке. Да кончилась и она: вышли спички. Что делать?..
Сидят Великие Братья, помалкивают: известное дело, когда спичек нет, что делать — в кулак дуть.
— Знаю! — говорит вдруг Лёшка Балашов. — Кремнём искру надо высекать.
— Так-то оно так, — соглашается Митрич, — только у меня припаса для того не было. А всё ж нашёлся выход. Давайте покажу я вам, как это делается…
Митрич выбирает из костра чёрный, погасший уголёк, откладывает его в сторонку. Потом достаёт из мешка мелкие палочки, кусочки берёсты и кладёт их к угольку, на сосновую лапу. Под конец снимает шапку — в одном месте нитка порвалась — вытаскивает немножко ваты, суёт в карман.
— Дай-ка, Лёша, твоё ружьё.
Митрич раскрывает переломку, вынимает патрон, достаёт из шапки большую иголку, выуживает ею бумажный пыж. Затем осторожно высыпает дробь в шапку и снова лезет иголкой в патрон, вытаскивает второй — пороховой пыж. Чуть-чуть отбавляет пороху на топорище, растирает его черенком ножа в пыль и этой пылью посыпает ватку. Потом снимает нитку с иголки, связывает ватку и проталкивает ее в гильзу, прямо на порох. А там снова закладывает пыж, возвращает дробь и дробовой пыж на место.
— Ну, глядите, ребята!
Митрич стреляет вверх и тут же хватает упавшую ватку. А по ней тоненькие красные червячки ползают — тлеет ватка. Прикладывает её старик к угольку, раздувает жар, разжигает от него берёсту и сухие палочки.
— Вот вам и огонь, Великие Братья! Ловко?
— Хорошо-прекрасно! — восхищается Мишка.
— А вот что я вас спросить хочу… — мнётся Лёшка. — Это вы почему, когда стреляли, левый глаз не жмурили?
— А зачем жмурить?
— Как зачем? — удивляется Лёшка. — Так все делают.
— И плохо делают. Ненужная это привычка. Вредная. Видимость-то хуже становится. По утке бьёшь, по лисе, скажем, — одним глазом плохо схватывать дичь. Да и беда случиться может: появись слева собака, выйди человек, а ты их и не видишь — левый глаз у тебя закрыт. Задеть дробью можешь.
Подумав, старик говорит:
— У каждого человека имеется направляющий глаз. Правый, чаще всего. Есть, правда, люди — у них левый глаз командиром. Таким, верно, закрывать его надо перед выстрелом.
— Это как — направляющий?
— Вот как: согните большой и указательный пальцы в колечко, поднимите к глазу. Посмотрите через колечко, ну, вот хоть на тот, еловый сучок. Поглядели? Не убирайте руки, зажмурьте левый глаз. Колечко на месте осталось? На месте? Ну, значит, у вас у всех правый глаз направляющий. Был бы левый направляющий, ушло бы колечко в сторону.
Пока все мальчишки через кольца поглядывали на разные сучки и камешки, случилась одна неловкость. Митрич, как только костёр разожгли, свою алюминиевую фляжку на сосновые лапы положил, поближе к огню, чтоб вода для питья согрелась. А Лёшка случайно на фляжку и наступил. Сразу погнулась, покоробилась гладкая боковинка.
Лёшка смутился, сказал старику:
— Я вам, Кузьма Дмитриевич, за это хорошую палочку отдам, дедушка из города давно ещё привёз.
Рассмеялся Митрич:
— Я и без палочки как-нибудь попрыгаю, ребята!
А Мишка поглядел грустно на фляжку и вздохнул:
— Такая красивая была, просто завидки брали!
Взял Митрич фляжку, вытащил пробку, воды из чайника по самое горлышко налил, забил туго пробку и в снег фляжку бросил:
— Пускай, полежит, помёрзнет, кривобокая!
Вздохнул снова Мишка:
«Неужто такое добро насовсем Митрич выкинул?».
Вскоре забурлила вода в чайнике, налили ребята кипятку в кружки, отогрелись. Потом мяса и хлеба поели. Сразу стали легче заплечные мешки.
— А ну, Миша, — говорит Митрич, — поищи-ка фляжку, а то домой собираться надо.
Поднял Мишка флягу со снега, поднёс к костру. Глянул на боковинку и удивился: гладкая боковинка, ровная.
Смеётся Митрич:
— Это дед Мороз нам её починил, ребята. Лед-то легче воды, больше места занимает. Замёрзла вода и раздула помятую боковинку. А теперь давайте скорее флягу разогревать, а то разворотит её льдом.
Быстро опускается солнце в короткие зимние деньки! Темнеет молчаливый заснеженный лес, сторожкие тени заползают в густые кустарнички, между соснами и ёлками.