Наконец, каша готова. Все вооружаются ложками.
Сашок старательно вылизывает ложку и думает про себя, что мать никогда в жизни не варила ещё такую чудо-кашу.
Пообедав и немного отдохнув, мальчишки одевают походные мешки. Митрич торопит: надо засветло дойти к ущелью и разбить лагерь для ночёвки.
— А мы обратно другой дорогой пойдём? — любопытствует Сашок.
— Можно и другой, только старой — лучше. Быстрее.
Великие Братья уже втянулись в походное житьё, да и мешки стали намного легче, — восемь вёрст до ущелья Племя проходит в два часа.
Выбрав место под защитой скалы, друзья быстро разбивают лагерь, кормят собаку и голубя и бегут за топливом.
Через полчаса на привале уже потрескивает костёр.
Подходит время ужина, и тут Митрич внезапно замечает, что у костра нет Мишки Губкина. Старик, волнуясь, расспрашивает ребят. Оказывается Мишка ушёл со всеми за хворостом и вот — не вернулся.
Все начинают громко кричать, свистеть, но из леса никто не появляется.
— Ну-ка, выстрели, Алексей, — просит Митрич.
Гремит один выстрел, другой, и потом на горы по-прежнему ложится тяжёлая тишина. Мишка как сквозь землю провалился.
— Вот что, ребятки, — тихо говорит старик, — вы ложитесь к огоньку и спите. А я поищу.
Мальчишки поднимают шум: они тоже хотят искать своего товарища, этого дурня Мишку Губкина.
Митрич сдвигает брови и, не повышая голоса, говорит:
— Я приказываю ложиться и спать. Понятно?
Великие Братья с удивлением смотрят на Митрича: выходит — железными могут быть слова у этого смирного и тихого человека. Митрич зовёт Стрелку и даёт ей понюхать Мишкин заплечный мешок.
— Ищи, Стрелка! Ищи, милая!
Собака несколько секунд крутится на месте и, повизгивая, бросается в темноту. За ней исчезает и Митрич.
Утром, открыв глаза, Сашок видит: рядом с Митричем безмятежно похрапывает Мишка Губкин. На радостях Сашок обнимает его и кричит: — Ура!
Все просыпаются.
Нашумевшись, мальчишки начинают ругать клюющего носом Мишку.
— Растяпа ты, растяпа! — гневается Сашок. — Учит тебя Митрич всему нужному, а ты, как маленький, теряешься. И кричали тебе и стреляли. Не слышал что ли?
— Слышал, — уныло признаётся Губкин. — Шёл-шёл к вам и всё равно сбился.
— Да ведь ночью костёр за шесть, а то и за восемь километров видно, — говорит Лёшка, — не за двадцать же вёрст ты убежал?
— За восемь, — передразнивает Мишка. — Это на ровном месте, тогда видно. А вы-то — в ущелье.
— Как же ты затерялся всё же? — интересуется Ванька.
— Не знаю. Набрал хвороста, пошёл обратно и не пришёл…
— Придёт он… — беззлобно говорит Косой. — Захотели от кошки лепёшки.
— Это с каждым может случиться, — приходит на выручку Митрич. — Считайте, у всех людей левый шаг короче правого. Человеку кажется — прямо идёт, а померяй — влево клонится. Иной взрослый охотник и тот кружит по ночам. Ну, ничего. Ошибся, что ушибся: вперёд наука.
Внезапно ребята замечают высоко в небе радугу. Яснее других видны в ней красные цвета.
— Хороший будет денёчек! — уверяет Иван Косой.
Но Митрич не разделяет радости мальчишек и озабоченно всматривается в небо, прислушивается к звукам. Заря, он заметил, была багрово-красной, солнце вылезло из притемнённых рваных облаков, совсем не слышно было жаворонков. Мухи вон какие-то сонные, муравьев почти не видно — хоронятся в своих домишках.
Нет, не к добру это!
Старик становится спиной к ветру и смотрит налево. Много лет назад заметил Митрич: пусть даже густые облака теснятся в небе справа от ветра, не сменят они погоду, не принесут худа. Только слева наплывает ненастье.
И верно — слева, вдали, тянется сейчас, растёт небольшая чёрная тучка.
— Вот что, — говорит старик, — давайте-ка быстрее собираться в путь. К дождю дело, к ливню.
Быстро увязав свой мешок, Митрич говорит Сашку:
— Пиши деду, чтоб ждал нас в полдень.
— Не прилетит твой Чубатый, — сомневается Мишка. — Отсюда до деревни под двадцать вёрст будет.
— На языке мозоли не натри! — обиженно бормочет Сашок.
В полдень, в пяти верстах от Сказа, Митрич разрешает сделать привал. Все сильно устали, без отдыха не обойтись, а торопиться надо. Надо!
Небо над головой белесоватое, мутное, низкое. Где-то по соседству из болотца вылезли лягушки, квакают во всё горло. С запада, северо-запада и юго-запада быстро движутся облака, густеют, нависают над головой. Ясно слышны дальние звуки, воробьи купаются в пыли, будто им теперь, перед дождём, не страшно перемазаться с ног до головы.