Выбрать главу

"Но пока из Парижа попов привезешь,

Королеве настанет конец..."

Так это ведь из Парижа в Лондон. А из Карловицев в Москву почта шла около полутора месяцев. В Воронеж и того больше.

При чем тут Воронеж? - спросите вы, Не спешите, сейчас узнаете.

Да обратно столько же. Да на подготовку указаний время надо. Вот и получается, что временной разрыв между Карловицами и Москвой составлял три месяца. Эти две точки на Земле находились не просто в разных часовых поясах - они были в разных временных измерениях. Например, когда в Москве читали сообщение о теплой осени на Дунае, там в это время была жестокая зима. И ответа на любой запрос ждать было бесполезно. Особенно если учесть, что переговоры в Карловицах начались в середине октября, а закончились в середине января - как раз три месяца.

* * *

Теперь о Воронеже. Те два месяца, что Петр провел в Москве, вернувшись из заграничной поездки, он внимательно следил за развитием европейской ситуации, читал подаваемые ему Виниусом иностранные газеты. Сам давал указания и лично приглядывал за перепиской с Возницыным. И хотя давно рвался в Воронеж, поехал туда только после того, как получил известие из Вены, что с турками произошло фактическое "замирение", вернее - прекращение огня.

Выехав из Москвы вечером в воскресенье, 23 октября, Петр из-за непогоды и распутицы приехал в Воронеж только через неделю. Перед ним открылось зрелище по российским меркам необыкновенное. На верфях вдалеке от моря, в самой глубине России, стояли десятки морских судов. Сооружение многих из них близилось к завершению. Царь в нетерпении - он доволен и поскорее хочет видеть результаты начатого им дела, но одновременно тревожится, что оно затянется... Заложив 58-пушечный корабль "Предестинация", Петр руководит его постройкой да и сам не выпускает топор из рук, делая обыкновенную плотницкую работу. Энергия его бьет через край.

Даже из Воронежа он старается следить за хитросплетениями европейской политики. 23 ноября он получает московскую почту. В ней, в числе прочем, письмо от Виниуса, помеченное 15 ноября. По обыкновению, он осведомляет царя о заграничных происшествиях на основе донесений послов и сообщений иностранных курантов.

Какую же информацию получил Петр в конце ноября?

Военных действий между цесарскими и турецкими войсками не ожидается, доносил аккуратный Виниус. Только две тысячи татар подъезжали к цесарским караулам - им дан добрый отпор. В заграничных газетах напечатано об усмирении "здешних бунтовщиков", то есть стрельцов. И о намерении царя предпринять поход на Черное море и под "крымские жилища". Польский король отправился в Литву для успокоения враждующих там партий. Испанский король, смерти котором ждали тогда со дня на день, чтобы начать борьбу за испанское наследство, "пришел в совершеиное здравие", однако французы имеют наготове войска - более 100 тысяч человек.

И вот, наконец, про Возницына: послы союзных держав с турками на конференцию еще не съехались. Они считают, что из-за наступающей стужи трудно будет вести переговоры в тех разоренных местах, которые назначены для конференции. Мирным переговорам будет препятствовать французский король, который "путь к тому делу различными преграды заграждает". Ничего себе информация: послы еще не съехачись! А в это время у Прокофия Богдановича уже соглашение с турками проклюнулось.

"Mir Her, - отвечает Виниусу Петр в своей обычной манере, - письмо твое я принял i за вести иностранных благодарствую. А здесь при помошещи Божией препараториум великоq; толко ожидаем благого утра, дабы мрак сумнения нашего прогнан был".

А для "сумнений" основания были немалые. Решив создать флот, который грозил бы Константинополю и Крыму, Петр, как это у него нередко случалось, придал своему решению только главные и весьма общие очертания. Было создано Адмиралтейство, образованы "кумпанства" по строительству кораблей, и, дав два-три конкретных распоряжения, Петр укатил за границу учиться корабельному искусству, оставив дело делаться само собой. Правда, из-за границы он давал грозные указания ускорить работы, заложить новые корабли. Но новое дело варилось старым и привычным для России способом: собрали путем тягловой повинности крестьян, поставили над ними стольников из древнего Владимирского судного приказа, которому наспех придали функции Адмиралтейства.

Вот и получилось, что отсутствие последовательного и проработанного в деталях плана, недостаток специальных знаний, неразбериха в руководстве привели к тому, что корабли строились плохо. Согнанные со всей России крестьяне жили и работали в тяжелейших условиях. Они не понимали, за что им такая напасть, и на энтузиазм Петра отвечали повальным бегством. Строители-адмиралтейцы погрязли в воровстве и приписках. Суда строились из сырой, только что срубленной древесины под открытым небом. Железные крепления часто заменялись деревянными. Так что стоящие на верфях готовые корабли оказались фикцией - их надо было переделывать заново.

Австрийский посол Гвариент, следивший из столицы за воронежским "прелараториумом", доносил императору, что Петр "занят исключительно переделкой и перестройкой кораблей. Дорого построенные корабли дурны и скорее годятся под купеческий груз, чем для военных действий".

Наводя порядок на стройке в Воронеже, Петр все время оборачивался на Карловицы, беспокоился, как идут дела на переговорах. Сохранилась запись, что еще до начала декабря Петр из Воронежа писал Возницыну на Карловицкий конгресс. К сожалению, ни само письмо, ни его содержание до нас не дошли.

И все же, какая связь между Воронежем и Карловицами? Самая прямая. Ведь от Возницына, от того, заключит он мир или нет, в значительной мер.о зависела судьба воронежского флота: будет он использован в деле или останется гнить на приколе.

ГЛАВА XII ПОДАРОК К РОЖДЕСТВУ

Рано утром 2 декабря 1698 г. ускакал в далекую Москву гонец, увозя возницынские послания. А уже на следующий день Прокофий Богданович начал плести свою сеть. Посников едет к Маврокордато и по поручению посла задает ему как будто наивный вопрос: есть ли де у них, турок, склонность говорить о мире? Обескураженный Маврокордато повторяет, что без отдачи приднепровских городов они на мир не пойдут. Но, рассуждая, сколь велики трудности к такому миру, он "напомянул о малом перемирии".

Этого, очевидно, и ждал Возницын. Поклевка была уверенная, и турки, видимо, крепко сидели на крючке. Тогда Прокофий Богданович сйова посылает Посникова спросить (будто бы не его, Возницына, это была идея), что за перемирие предлагают турки, на сколько лет и не стоит ли самим послам съехаться, чтобы все это обсудить? Маврокордато ответил письмом: перемирие на два года со взаимным обязательством унять от всяких нападений татар, с одной стороны, и русских подданных с другой.

Это уже был искомый компромисс, приемлемый как для русских, так и для турок. Вместо мира - двухгодичное перемирие. Завоеванные территория Азов и приднепровские земли - фактически остаются за Россией, но юридический их статус будет определен на последующих переговорах.

Говоря языком азбучной дипломатии, позиции сторон наконец сошлись в некоей точке "В".

А _ А1 _ А 2 _ А3 _ В _ Б3 _ Б2 _ Б1 _ Б

Дело сделано. Теперь нужно было обстоятельно доложить положение дел самому царю. "Всемилостивый государь мой, - начал Прокофий Богданович донесение, помеченное 9 декабря 1698 г. - Бог преблагий здравие твое, государя милостивого, да укрепит во многие лета..." А далее правдивый, самокритичный, как бы мы сказали сегодня, отчет о выполнении им директив.

Возницын пишет, что "не возмог" выполнить государев указ о заключении вместе со всеми мира на основе "кто чем владеет". Не удалось ему исполнить и другое, полностью противоположное царское предначертание - не допустить заключения мира вообще.

"А чтобы у всех миру не было, и того не допустить, не мочно того было сделать: работал и работает, свидетель тому Господь Бог".