Вождь дёрнулся, но лишь ещё больше оцарапал бок, кожа горела, словно ошпаренная. Ятаганы отбивались от наседавших врагов, вот ещё одно копьё ударило в левый наруч, не пробило, но причинило жуткую боль.
Бычий Хвост отчаянно взмахнул ятаганами, одному из врагов снесло голову, другому отняло кисть, и тот заорал, как свинья.
В то же время на плечи вождю прыгнул враг, повис, обхватив одной рукой горло, а другой связал левую руку.
— Червей тебе в печень! — прорычал предводитель, когда пальцы красномордого скользнули по лицу, угрожая выдавить глаз.
Бычий Хвост изловчился и ударил себе под мышку правым ятаганом, железо вошло во что-то мягкое, захват врага ослабел, что позволило сбросить надоедливого наездника с шеи.
В этот момент сразу пять копий ударили вразнобой, вождь лишь успел отступить на шаг назад и крутнуть ятаганы перед собой. Два копья ткнулись в толстый кожаный нагрудник, рёбра застонали от ударов, Бычий Хвост пошатнулся, не удержал левый ятаган и захрипел:
— Грёбаные красно-…, - новый удар пришёлся на наплечник, наконечник копья со звоном и скрежетом скользнул по нему и ушёл мимо, — …мордые рапухи!
Бычий Хвост пошатнулся и не удержался на ногах, слабым махом отбил очередное копьё и почти упал в пыль, кто-то схватил его сзади и потащил к мосту.
Над ухом что-то громко затрещало, зазвенело и защёлкало, послышались крики:
— Смена! Пли, пли!
Вождь скривился от болезненных ощущений, но всё же повернул голову на звук.
«Люди перешли мост!»
Бывший пленник помог вождю встать на ноги и ухмыльнулся сквозь густую бороду.
Совсем рядом заорал граф Игва:
— Тесните их вниз, занимайте вершину… обходите на флангах!
Арбалетчики стреляли и уходили в сторону, из глубины их строя появлялись новые стрелки, которые поступали так же. За несколько мгновений невысокие, по меркам орков, воины образовали полукруг, который постоянно расширялся. Под градом болтов красномордые падали, не добравшись до цели. Враги попытались укрыться за щитами, но те и доспехи красномордых не могли защитить их от обстрела, атака прислужников захлебнулась, они попятились назад.
Мимо вождя проносились стрелки, щёлкающие звуки отдалялись, битва переместилась с вершины на склоны холма, а люди всё топали по мосту, холм превратился в сплошное скопление войск, затем большая часть воинов пошла дальше и вскоре вершина почти опустела.
— Они отступают! — закричали со склона.
— Не дайте им уйти! — крикнул Игорь.
Бычий Хвост вдохнул и чуть не застонал от боли в рёбрах.
— Ты в порядке, братец?
— Проклятые пиявки пересчитали мне несколько рёбер, — морщась от боли, проговорил вождь.
На правом боку брата образовалась большая прореха. Острая Стрела сунула руку в развороченный кожаный доспех, обратно её пальцы высунулись окрашенные красным.
— Кровь! — нахмурилась орчанка.
— Пустяки! Меня лишь оцарапало краем копья.
Постепенно звуки битвы сошли на нет, оставив после себя лишь стоны нескольких раненых людей, а также стоны парочки недобитых красномордых.
Бычий Хвост огляделся, к нему приблизился старый орк с оборванным ухом. Он еле переставлял ноги, опираясь на свою секиру. По его морщинистой роже текли красные капли, руки и ноги выглядели не лучше, вся одежда и доспехи были покрыты кровью.
— Жив?
— Кровь не моя, — хрипло заявил Наставник и покосился на чужаков. — Нужно что-то решать, пока не стемнело!
Рядом остановились гном с окровавленной секирой в руке, чуть дальше встал длинноухий, опиравшийся на свой посох. По мокрым волосам Батанузара стекали ручейки пота. Прозрачные капли катились по лбу и щекам, а затем срывались и падали на землю.
«Похоже коротышка и длинноухий тоже принимали участие в битве!» — решил Бычий Хвост.
— Так на чём мы остановились? — пробасил гном.
— Мы обсуждали состав экспедиции, — холодно заявил Батанузар. — Граф Игорь ещё не успел высказаться по существу.
Бычий Хвост посмотрел на человека, который несколько мгновений выглядел так, словно хотел отмахнуться от всех назойливых мух разом, но затем, после долгой паузы, всё же произнёс:
— ОНА говорила со мной! ОНА желает видеть всех Проводников! Со свитой или без неё, мне не известно! — сказал Игорь. — Лично я собираюсь взять с собой некоторых своих товарищей, так что не возражаю, если каждый из вас возьмёт кого-нибудь с собой.
Воцарилась тишина. Проводники поглядывали друг на друга, сами не решаясь нарушить установившееся равновесие. наконец, прервав затянувшуюся паузу, Игорь подвёл итог:
— Молчание — знак согласия! — заявил он безапелляционным тоном. — Если во время похода кто-то из вас решит, что больше не может соблюдать соглашение, мы распрощаемся в тот же момент! Отныне и до тех пор, пока мы не придём к НЕЙ, мы все будем союзниками, и все будем действовать сообща! Пусть эта битва свяжет наши судьбы. Мы не будем причинять вред, оскорблять и обижать друг друга! Поклянитесь в этом сейчас и с этого момента прекратите все ваши дрязги!
Слова Игоря привели всех в замешательство. Каждый Проводник считал себя центральной фигурой в общем походе. Бычий Хвост видел сомнения на их лицах.
Наконец, орчанка приняла решение первой:
— Клянусь благополучием клана! Я буду соблюдать общие правила и признаю вас своими союзниками.
— Клянусь благополучием клана! — пробасили Бычий Хвост, а за ним и Наставник.
Присутствовавшие тут люди не стали тянуть со своим обещанием:
— Клянусь своим здоровьем и жизнью! — сказал телохранитель Дед с некоторой ленцой.
— Клянусь честью, — торжественно произнёс граф Рэгнволд.
— Клянусь своим мастерством! — проворчал кузнец Тамарзирил, опасливо поглядывая на молодого вождя орков.
— Клянусь своей магической силой, — нехотя согласился эльф.
— Клянусь жизнью! — завершил общие клятвы Игорь.
Однако это не удовлетворило Наставника, он хмыкнул и сказал:
— Клятвы должны дать все участники похода!
— Так и будет, — кивнул Игорь, соглашаясь со старым орком, — и начало уже положено.
Воцарилась тишина, вместе с клятвами они будто обрели нечто ценное. Недоверие постепенно испарялось, как туман под лучами жаркого солнца. Свою роль сыграло и вмешательство в орочьи разборки.
Бычий Хвост смотрел и ждал того, что будет дальше. Никто не решался нарушить тишину, наконец, Игорь заявил:
— Итак. Мы отправимся к Ней вместе.
— Как мы узнаем, куда нам следует идти? — спросила сестра.
Игорь поднял на неё свой затуманившийся взгляд, будто он смотрел не на орчанку, а куда-то вглубь себя.
— В последнее время я отчётливо слышу Её зов. Он, будто чудесная песня, звучит у меня в голове. ОНА зовёт меня к себе.
— Куда? — не понял Бычий Хвост.
Игорь повернулся и уставился на север. Там вдалеке маячили высоченные снежные пики, десятки горных вершин в череде длинной горной гряды перегораживали горизонт и подпирали небо. Тут в долине уже наступили сумерки, но горы были так высоки, что солнечные лучи всё ещё касались белых шапок, укрывавших скалистые вершины.
Словно драгоценные камни, белые пики блестели и сверкали в лучах заходящего солнца, манили и звали к себе, безмолвно обещая обогатить каждого, кто сумеет покорить их.
— Мы отправимся в горы! — восторженно воскликнул гном.
Бычий Хвост не разделял этой необузданной радости. Северные горы всегда казались ему немыми великанами, отрядом молчаливых и грозных воинов, которые охраняют чужие тайны от чрезмерно любопытных чужаков.
Будто прочитав мысли молодого вождя, высокий человек нейтральным тоном заявил:
— Я чувствую, что горы станут серьёзным испытанием… — он перевёл взгляд на молодого орка и закончил: — …для всех нас.