— А что было после?
— Ничего, — Меган не хотелось рассказывать Ярену о личных переживаниях, связанных с тем, что Лабиринт открыл ей глаза на то, как к ней относятся.
А затем жрица остановилась, пораженная еще одной догадкой.
— Ярен, пророчества всегда связаны с будущим? Или Лабиринт может показать и про настоящее? И могут ли предсказания касаться лично меня одной?
— Так, говори.
По тону Ярена было понятно, что Меган нащупала верный след.
Жрица пересказала о том, как Лабиринт показал ей разговоры с Шедеком, Баргосом и Клавием. Причем, когда пересказывала, уже сама начала понимать, что это, похоже, и было третье пророчество. Оно было сплошной картинкой, жрицу не выкидывало из видений. Вероятно, это и был обман. К тому же, Баргос доказал, что он не предавал Меган, не собирался от нее избавиться.
Ярен подтвердил, что это обманное пророчество. Рассказал, что вел наблюдение за Клавием и тот был верен жрице. Он не ходил на сторону и не заигрывал с другими. Так же сообщил, что и у Шедека не было планов убивать Верховную, потому что это было бы глупостью. После смерти Меган провели был новую испытательную неделю и тогда уж точно победила бы Тея. И вместе с этим голоса Ордена распределились бы совершенно иначе. Шедек, даже имея два голоса, все равно оставался бы в меньшинстве.
— То есть, выходит, что давнее предсказание о развале Ордена не зло, а наоборот, благо? — размышлял Ярен. — Либо ты сознательно мне врешь, выставляя все так, чтобы я поверил в гибель материка и своими руками развалил Орден?
— Я не собираюсь тебя ни в чем переубеждать, — Меган вдруг поняла, что дает спокойное состояние. Это не безразличие к ситуации, а непоколебимая вера в то, что цель будет достигнута. И вера совсем иного рода. Жрица почувствовала, что спасет Иривию. Что это свершившийся факт, пусть он еще и не произошел. А раз так, то не за чем переживать и пытаться что-то доказывать. Все, что будет происходит, сыграет ей на руку. Лабиринт — порождение магии. И принципы, по которым он действуют, такие же. Можно идти через силу, через свою волю, и не получать должной отдачи. А можно расслабиться и тогда дорога к цели начнет сама проявляться. Точно так же, как проявляется магия, когда призываешь ее в расслабленном состоянии.
Быть может, если бы Меган старалась убедить Ярена, он и дальше бы подозревал ее в дурных замыслах. Но тот факт, что ей ничего не нужно было от магистра, заставлял верить в правдивость слов.
Земельщик попросил еще раз пересказать во всех подробностях правдивое и возможное пророчества, а выслушав Меган, предложил окончить распри и заняться вопросом спасения Иривии совместно. Жрица даже успела обрадоваться. Она была готова забыть обиды ради общей цели. То, что Ярен являлся убийцей, ее мало волновало. Она и сама, пусть и невольно, но дважды убивала. Сначала в детстве, а затем, когда Шедек отдал ей пузырек с лекарством для старшей жрицы, в котором оказался яд.
Но именно в этот момент в библиотеке появился Зафрэль. И не один. Он шел вместе с Клавием и Теей.
Было достаточно одного взгляда на юную Валоренг, чтобы понять: она слышала каждое слово, сказанное Яреном. И про его чувства, и про то, что это он погубил ее возлюбленного Аджа.
Слышал это и Зафрэль.
Ярен бросил хмурый взгляд на Меган.
«Прости», — прошептала она одними губами. Ей и впрямь было жаль, что они с Яреном поговорили так поздно. Попробуй она достучаться до него чуть раньше, сразу после Лабиринта, не пришлось бы лишаться столь могущественного союзника.
— Мы можем отложить арест? — спросила она у Зафрэля, и сама поразилась, как пытается выгородить того, кто чуть не убил ее.
Зафрэль Керин молча покачал головой.
Глава 23. Мошенник
Утреннее солнце лениво тянуло лучи сквозь пелену тумана, гладя сонные улицы. Горожане точно мухи после зимней спячки, вяло брели на работу, чтобы обменять часть своей жизни на цветные бумажки, именуемые деньгами. А те в свою очередь потратить на то, чтобы не умереть. Тратить жизнь на продление жизни, которую вновь придется потратить… замкнутый круг.
Центр столицы впервые за долгие недели вкушал безмятежное спокойствие. Благодаря инициативе бывшего советника Эр, новый лидер демонстрантов, тайно работающий на службе у Альберга, сумел задать новый вектор для выплеска недовольства протестующих. Палаточный лагерь перестал напоминать место боевых действий и стал похож на ярмарочную площадь. Повсюду стояли лавки с горячим чаем, ароматными пирогами, золотистыми лепешками. Проходили бесплатные мастер-классы по вышивке, гончарному делу, садоводству, живописи. В лагерь приходили поэты, проводились лекции, устраивались игры и конкурсы. А по вечерам регулярно организовывали концерты: артисты приезжали поддержать демонстрантов и спеть для них задушевные песни.