Через тридцать шесть часов предстояло продолжить путешествие — если учесть, что на эти часы пришлись две ночи, станет ясно — времени для знакомства с прекрасной столицей почти не было. Утешало, что на обратном пути здесь можно задержаться подольше.
Накануне я заказал билет на габару «Доротея»[24]. Пристань находилась на расстоянии лье от гостиницы. Пришлось воспользоваться каретой еще раз.
На корме судна скопилось много народу: немцы, австрийцы, венгры, русские, англичане… Переднюю же часть завалили ящиками и тюками до такой степени, что протиснуться туда не представлялось возможным. Трудно было отыскать местечко для ночлега в общей каюте, хотя бы какой-нибудь диванчик. Чемодан пришлось оставить под открытым небом возле скамьи, на которой я рассчитывал подолгу сидеть днем.
Попутный ветер и течение весело несли габару вниз по Дунаю. Воды красавицы реки не голубые, как утверждает молва, а скорее охристые, пенились по бокам судна. По водной глади сновали многочисленные суда с тугими парусами, груженные разноцветными овощами и фруктами. Часто встречались цепочки огромных плотов — целые плавучие деревни, похожие на амазонские плоты в Бразилии[25].
На Дунае много островов. Рассеянные по всему фарватеру[26] совсем маленькие клочки суши порой едва возвышаются над водой, иногда лишь на несколько дюймов, и ласкают взор свежей зеленью, купами плакучих ив, осин, тополей, пестрым разнотравьем.
Дома в прибрежных селениях сооружаются на сваях, и кильватерные струи[27], кажется, вот-вот унесут хижины вниз по течению. Не раз мы проходили под канатом, натянутым поперек реки, едва не задевая его мачтой. Канаты служили для перетягивания парома и держались на высоких шестах, увенчанных национальными флагами.
Остались позади Фишаменд, Ригельсбурн[28]. К вечеру «Доротея» достигла устья пограничной реки Моравы[29], левого притока Дуная, где мы и переночевали, а с рассветом двадцать восьмого апреля продолжили путь через земли, на которых в шестнадцатом веке ожесточенно сражались венгры и турки[30]. После недолгих стоянок в Петронелле, Альтенбурге и Хайнбурге[31], после теснины Порты открылся понтонный мост, и габара пришвартовалась к набережной Прессбурга[32].
Целый день экипаж выгружал товар, а я побродил по городу. Прессбург стоит на высоком мысу. Никого бы не удивило, если бы вместо спокойных дунайских вод у его подножия бурлило море. За живописными набережными угадывались силуэты величественных зданий.
Я любовался позолоченным куполом кафедрального собора, отелями и дворцами венгерской знати. На холме прилепился средневековый замок в феодальном духе с башнями по углам. Разорение и запустение царили там, и можно было бы пожалеть о нелегком подъеме, но с высоты открылся чудный вид на виноградники и прекрасно возделанную долину с переливчатой лентой Дуная.
Утром тридцатого апреля «Доротея» углубилась в пушту — что-то среднее между русской степью и американской прерией[33]. Пушта занимает всю центральную Венгрию. По бескрайним пастбищам с бешеной скоростью носятся табуны лошадей, в высокой траве вольготно пасутся стада буйволов и быков.
Здесь начинает петлять венгерский Дунай. Раздавшийся вширь, вобравший в себя крупные притоки с Малых Карпат[34]и Штирийских Альп[35], из скромной реки он превращается в могучую водную артерию.
В своем воображении я поднимался вверх по Дунаю до самых истоков почти у французской границы на восточном склоне Шварцвальда[36], и меня согревала мысль: это дожди моей родины дали ему жизнь.
Прибывши к вечеру в Рааб, по-мадьярски Дьёр, габара пришвартовалась у причала, чтобы остаться здесь на две ночи и день. Двенадцати часов мне вполне хватило для посещения города, более похожего на крепость.
Ниже по течению я увидел знаменитую цитадель Коморн[37], сооруженную в пятнадцатом веке Матиашем Корвином[38], где разыгрался последний акт восстания.
Как прекрасно отдаться на волю дунайских волн! Прихотливые излучины, внезапные повороты разнообразят пейзаж; над низкими полузатопленными островами взлетают аисты и журавли. Это пушта, то в виде роскошных прерий, то — мягких холмов, до самого горизонта. Здесь раскинулись изумительные виноградники, гордость и слава Венгрии. Ее годовая продукция составляет более миллиона бочек, в основном заполненных знаменитым токаем[39]. Не скрою, я поддался соблазну и распил несколько бутылочек в прибрежных харчевнях. Доза, кстати, ничтожная для мадьярских глоток!
[24] Доротея — по-гречески «Богом данная»; имя двух святых и двух супруг немецких властителей в XVI–XVII веках. Трудно сказать, в честь кого именно из них названо судно.
[25] Амазонка — река, величайшая в мире по водоносности, площади бассейна (7180 тыс. кв. км), длине (свыше 7 тыс. км.). Большая часть бассейна ее расположена в государстве Бразилия, занимающем значительную территорию центральной зоны Южной Америки.
[26] Фарватер — путь для безопасного прохода судов по реке, как правило огражденный сигнальными знаками.
[27] Кильватерная струя — след, остающийся на воде позади идущего судна.
[28] Фишаменд, Ригельсбурн — последние австрийские пристани на Дунае.
[29] Морава — служила границей между Австрией и Венгрией.
[30] Речь идет о нападении турецкого султана Сулеймана на Венгрию в 1526 году, в результате которого армия обороняющихся была разгромлена в битве при городе Мохач, единое государство пало.
[31] Перечислены венгерские речные порты на Дунае.
[32] Прессбург (ныне Братислава, столица Словакии) — с 907 года под именем Пожонь — в составе Венгерского королевства. В XIII веке — под немецкой колонизацией, названа Прессбургом. С 1541 года — столица Венгрии. Братиславой город стал в XIX веке.
[33] Прерии — равнинные степные пространства в Северной Америке.
[34] Малые Карпаты — часть Карпат, горного хребта в Центральной Европе, идущая от Прессбурга (Братиславы) на северо-восток.
[35] Штирийские Альпы — восточная часть Альп, самой обширной горной системы Европы, занимающей площадь в 300 тыс. кв. км.
[36] Шварцвальд — горный массив на юго-западе Германии. Длина около 160 км, высота до 1493 м.
[37] Коморн — венгерский Комаром, возникший на месте римского поселения; свободный город королевства Венгрия; городские права — с XII века.