По примеру своего ненавистника капитан тоже хватается за саблю. Начинается дуэль. Сабли многократно скрещиваются, высекая искры. Одну держит офицерская рука, другая сама собой летает в воздухе. Все происходит так быстро, что мы не успеваем вмешаться в молниеносную дуэль.
Вильгельм Шториц отлично умеет обращаться с холодным оружием. Капитан Харалан — не хуже. Он, не переходя в оборону, яростно атакует. И все же, парируя[177] выпад противника, получает легкое ранение в плечо. И стремительно наносит ответный удар. Трава на лужайке внезапно прилегает к земле. Раздается стон.
Совершенно очевидно, что не ветер примял траву, а невидимое человеческое тело, тело Вильгельма Шторица, насквозь пронзенное саблей. Брызнула ярко-красная кровь. И по мере того как уходила жизнь из невидимого тела, оно обретало реальные очертания и при последних смертельных конвульсиях[178] стало видимо целиком в мельчайших деталях. Капитан Харалан бросился к Вильгельму Шторицу:
— Мира? Где Мира, негодяй? Куда ты ее спрятал? Напрасно он кричал и теребил бездыханное тело своего лютого врага. На забрызганной кровью траве лежал труп с искаженным судорогой лицом, широко открытыми ненавидящими глазами, угрожающе сжатыми кулаками — труп зловещей персоны, носившей имя Вильгельма Шторица.
Глава XVII
Увы! Смерть взяла его слишком не вовремя — она убила всякую надежду отыскать Миру.
Капитан Харалан мрачно взирал на поверженного противника. Ужасаясь содеянному, он уныло махнул рукой и поплелся домой, чтобы сообщить родным о печальном обороте событий.
Мы с лейтенантом Армгардом остались в обществе неожиданно возникшего месье Штепарка. Стояла звенящая тишина, хотя сотни зевак теснились вокруг, пораженные случившимся.
Мертвое тело притягивало взгляды. Слегка повернутый на правый бок, в окровавленной одежде, с восковым лицом и полусогнутой левой рукой, все еще удерживая саблю лейтенанта в правой, Вильгельм Шториц был готов для могилы. И никакая нечистая сила не могла бы его спасти.
— Да, это он! — пробурчал детектив, пристально вглядевшись в мертвеца.
Агенты приблизились не без опаски. Они также опознали тело и констатировали смерть преступника.
Начальник полиции отдал приказ, и агенты бросились разгребать развалины в том самом месте, где перед гибелью Шторица камни и прочий мусор сами собой перемещались в пространстве.
Месье Штепарк объяснил:
— Из подслушанного разговора ясно, что здесь должен находиться тайник, в котором негодяй прячет заветное зелье. Я не успокоюсь, пока не обнаружу этот тайник и не уничтожу его содержимое, чтобы никому не повадно было. Пускай меня проклянет наука, но я хочу навеки похоронить дьявольское изобретение. Кроме зла, оно ничего не принесет людям.
В глубине души я одобрял намерения детектива. Я не мог не понимать, но великое открытие Отто Шторица представляет несомненный научный интерес. Хотя и не мог признать за ним никакой практической пользы и сознавал, что оно будет способствовать лишь развитию самых дурных человеческих наклонностей и страстей.
На месте раскопок вскоре обнаружилась небольшая металлическая плита. Под нею открылась узкая лестница, ведущая в тесный колодец.
Только я собрался спуститься, как вдруг меня кто-то схватил за руку и послышался жалобный голос:
— Пощадите! Пощадите!..
Оглянувшись, я никого не увидел. Плаксивый голос продолжал причитать.
Агенты прервали работу и вопросительно смотрели на меня. Встревоженный, я свободной рукой провел по воздуху вокруг себя и на уровне пояса нащупал жесткую шевелюру, а чуть ниже — мокрое от слез лицо. Похоже, на коленях стоял невидимый человек.
— Кто вы?… — В горле пересохло от волнения.
— Герман.
Невидимый слуга Вильгельма Шторица стал умолять, чтобы начальник полиции позволил ему выпить содержимое одного из флаконов и вновь обрести человеческую внешность.
Месье Штепарк пообещал удовлетворить эту просьбу, перед тем как уничтожить тайник. Но на всякий случай принял некоторые меры предосторожности, поскольку Герману надлежало выяснить свои отношения с правосудием. Детектив приказал четырем рослым помощникам стеречь невидимку. Те плотным кольцом окружили пленника, а мы вдвоем с месье Штепарком спустились по лестнице в погреб, который слабо освещался через открытый люк. На узкой полочке мы нашли ряд пузырьков с этикетками под номерами один и два.