Допрос Германа не дал никаких результатов. Ему угрожали, просили его, умоляли, сулили золотые горы — все напрасно! Герман стоял на своем — хозяин не посвящал его в свои планы; о похищении слуга ничего не знал и помочь следствию не может, хоть режь на кусочки.
После трех часов интенсивного[180] допроса пришлось признать очевидное: Герман не врал! Мы теряли всякую надежду когда-либо увидеть Миру.
Каким печальным оказался для нас финал этого дня! Подавленные горем, мы сидели молча по углам гостиной. Смеркалось. Слуга принес зажженные лампы. Настенные часы принялись отбивать восемь ударов.
В этот момент распахнулась дверь в галерею. Наверное, ее открыл порыв налетевшего ветра из сада, потому что на пороге никого не было. Поразительно, что дверь сама же и закрылась…
И тогда — о нет, мне никогда не забыть этой сцены! — послышался голос… Не грубый и мерзкий — Шторица, а тихий и нежный, пронизанный радостью, голос нашей любимой потерянной девочки, голос дорогой Миры:
— Марк, и вы, месье Анри, и ты, Харалан, что вы здесь делаете?… Уже пора обедать, я просто умираю от голода!
Да, несомненно это была Мира. Она выздоровела… Девушка спустилась из своей комнаты, как раньше бывало. Но увы! То была невидимая Мира!
Никогда еще простые слова не производили столь ошеломляющего эффекта. Потрясенные, мы не смели пошевелиться, не решаясь заговорить, сделать шаг в ту сторону, откуда прозвучал голос.
Откуда она взялась? Ведь все двери оставались крепко запертыми, никто их не отворял…
Скорее всего — и объяснение загадки не заставило себя ждать — Мира все-таки спустилась из своей комнаты. Значит, в то время как мы считали ее похищенной Шторицем, она даже не поднималась с постели. Целые сутки пролежала в беспамятстве, невидимая. Никому и в голову не пришло искать ее там. Да почему же, в самом деле, никого не осенила такая простая мысль?!
Безусловно, Вильгельм Шториц не мог выкрасть девушку сразу. Он обязательно осуществил бы свой план, если бы сабельный удар капитана Харалана не лишил его навсегда такой возможности.
И вот Мира, к которой вернулся разум, вероятно под воздействием жидкости, которую злодей заставил ее проглотить, Мира, не ведающая о событиях, происшедших после ужасной сцены в кафедральном соборе, — эта Мира была с нами, не подозревающая, какой страшный сюрприз преподнесла ей жестокая судьба.
Марк наконец поднялся с места, разведя руки, намереваясь обнять любимую.
Девушка щебетала, как весенняя пташка:
— Да что с вами! Почему вы мне не отвечаете?… Вы не ожидали меня увидеть? Что здесь, в конце концов, происходит? Где мама? Она не заболела?…
Дверь снова отворилась, и на пороге появился доктор Родерих. Мира бросилась к нему.
— Папа, что случилось? Почему у моего мужа и брата такой странный вид?…
Доктор остолбенел. Он все понял.
Мира обнимала его и все время повторяла:
— Что стряслось?… Маме плохо? Где мама?
— Мама в порядке, дитя мое! — с усилием проговорил доктор. — Она сейчас спустится. Успокойся, детка, успокойся!..
В этот момент Марк нащупал руку девушки и потянул Миру за собой потихоньку, как слепую. Однако не она была слепой, а все мы, которые не могли ее видеть. Брат усадил ее рядышком, гладя по невидимым волосам, целуя невидимые руки.
Теперь она замолкла, испуганная впечатлением, которое произвела, еще не догадываясь о страшном. Марк дрожащим голосом повторял странные для нее слова:
— О Мира, моя дорогая Мира!.. Конечно же это ты… Я чувствую тебя рядом с собою!.. Умоляю тебя, моя любимая, не покидай меня больше!
— Милый Марк! Что с тобой? Ты пугаешь меня! И вы все пугаете меня!.. Папа, ответь в конце концов, что происходит? Какое несчастье случилось?
Марк ощутил, что девушка порывается встать, и мягко удержал ее.
— Нет, нет, дорогая! — успокоил он. — Ничего страшного не случилось. Говори же, говори, не умолкай надолго, радость моя! Я хочу слышать твой голос… Чувствовать, что это ты… моя жена… любимая, ненаглядная и восхитительная Мира…
Мы наблюдали эту сцену как завороженные, затаив дыхание.
Что делать? Единственный человек, который мог бы расколдовать Миру, мертв, и тайна его умерла вместе с ним.
Глава XVIII
Будет ли счастливый конец у этой истории, Бог весть!
Случилось непоправимое: дорогое существо навеки вычеркнуто из реального мира. Хорошо еще, что девушка нашлась. Но к огромной радости примешивалась острая боль.