– Встань пожалуйста, Катерина.
Кит отложила маску и осторожно встала.
– Тебя не затруднит оглядеться вокруг? В особенности я хотел бы обратить твоё внимание на стол.
Кит посмотрела и поняла, что стол был полностью скрыт под завалами из газет, поверх которых валялись ножницы и стояли банки с клеем и красками.
– Напомни мне, для чего я купил тебе стол.
– Чтобы учиться.
– Ты этим сейчас занимаешься?
– Нет.
– Тебе двенадцать лет, – тихо произнёс сэр Генри. – Ты не ребёнок, который играет в детском саду, склеивая обрывки бумаги.
– Отец, – с негодованием ответила Кит, – я не склеиваю обрывки. Я делаю вещь.
Она уже много раз пыталась ему это объяснить, но он никогда не слушал.
– Если ты перестанешь тратить время на эту творческую ерунду, то сможешь больше заниматься своей учёбой.
– Потому что того, что я делала до сих пор, далеко не достаточно, – пробурчала она в пол.
– Прости, что ты сказала?
Кит пожалела о том, что не смогла сдержаться. Теперь ей надо было оправдываться, а с отцом это никогда не проходило.
– Я имела в виду, что я много занимаюсь. Я учусь намного больше, чем другие дети из моего класса.
– Не смотри на других детей из своего класса, – произнёс сэр Генри ледяным тоном. – Смотри на то, чего достигли в твоем возрасте брат и сестра. Альберт основал свой первый бизнес. Розалинду выбрали делегатом международного молодежного политического съезда.
– Я знаю, – согласилась Кит. – Они оба невероятные и потрясающие и… Если честно, это не совсем нормально.
– А ты? Каковы твои достижения? Ты провалила вступительные экзамены. Ты представляешь, каким позором это стало для меня?
Кит вздрогнула. В самом деле, чем она была для своего знаменитого отца?
– Принимая во внимание, что Уильям Сиддис должен сообщить своё решение на этой неделе, я надеялся, что ты попробуешь вести себя так, как бы я этого хотел.
При упоминании о школе её рука метнулась к заднему карману проверить, что письмо по-прежнему там. Она почувствовала, что сложенный конверт слегка высунулся из кармана, и, чтобы спрятать его, потянула футболку вниз.
– Я не уверен, что ты понимаешь, Катерина, как тебе повезло. Как правило, в школах вроде Уильяма Сиддиса абитуриентам не дают второго шанса. Не поступил – значит, не поступил. Но, как один из попечителей, я смог потянуть за некоторые ниточки. Для тебя.
Он посмотрел на часы.
– Должен сказать, что я очень рассчитывал получить ответ от Малкомба Клеппера до сегодняшнего отъезда в Южную Америку, но его пока нет.
– Ммм… – Кит сглотнула и смогла продолжить: – Может быть, мне лучше пойти в колледж Святого Леопольда?
– Что, прости?
– У них хороший факультет искусства, – прошептала Кит.
– ФАКУЛЬТЕТ ИСКУССТВА!
– Только если меня не возьмут в Сиддис, конечно, – поспешила сказать Кит, – это мог бы быть, понимаешь ли, план «Б».
Сэр Генри непонимающе посмотрел на свою дочь. Он был одним из знаменитейших учёных мира, гением! Разве могло получиться, чтобы кому-то из его детей потребовался план «Б»?
– Смотри, – объявил он наконец. – Я понимаю, что ты более творческая личность, чем твои брат с сестрой. К сожалению, с такими увлечениями будет трудно найти работу. Я хочу, чтобы у тебя были те же возможности, что у Альберта и Розалинды. Разве это не разумно?
– Но что, если Сиддис меня не примет? – в голосе Кит чувствовалось отчаяние.
Сэр Генри глубоко вздохнул. Было видно, как сильно он разочарован.
– Если ты ухитрилась провалить вступительные экзамены повторно, то я соберу все эти принадлежности для творчества и отправлю их в мусорный бак. Твой любимый наборчик для шитья полетит туда же.
– Ты не можешь, нет! – сердито ответила Кит. – Он был мамин.
– Да, пожалуй, так нельзя, – уступил отец, – но ты ошибаешься, если думаешь, что твоя мама была бы разочарована тобой в меньшей степени, чем я.
Он вытащил листик бумаги, который держал под мышкой.
– Твоё расписание на следующие несколько недель. – Он швырнул его через всю комнату. Тот аккуратно приземлился на столе, опрокинув банку с клеем. – Я прощаюсь. Я попросил квартирантку быть сегодня дома, так что одна ты не останешься. Альберт заберёт тебя в пять. Приготовься заранее.
– Хорошо, – сказала Кит. Она не могла отпустить отца на съёмки длительностью в три с половиной недели в таком настроении, поэтому добавила: – Прости, папа.