Заслужить особое доверие шамана и стать его личным стражником — о такой чести мечтал каждый молодой воин племени, но добиться исполнения своей мечты удавалось лишь немногим. Шаман ежегодно устраивал для них сложные испытания, чтобы определить дюжину самых сильных, ловких и смекалистых. Из этой дюжины, по каким-то ему одному ведомым признакам, он выбирал троих, они становились его верными стражниками и учениками.
Никто не знал, чему и как он учит своих избранников. Зато всем было известно, что после смерти шамана один из учеников займет его место. Впрочем, из рассказов матери Урсула поняла, что произойдет это очень и очень не скоро, ибо шаман живет на белом свете ровно столько лет, сколько дозволяет ему Великий Бордиханг, а тот, похоже, необычайно благоволит к нынешнему шаману…
— По-твоему, князь, на острове все еще прежний шаман? — спросил Дорк. — Ведь со дня бегства матери Урсулы из родного племени прошло, считай, двадцать годочков.
— По ее словам, — ответил Владигор, — шаман пережил чуть ли не три поколения дагбордов. Вполне возможно, что и сейчас жив. Думаю, здесь не обошлось без Черной магии.
— Н-да, серьезный противник.
Они стояли на носовой палубке «Единорога», внимательно разглядывая поросшие густой темно-зеленой растительностью берега острова Гремучей Горы. Драккар медленно плыл вдоль острова на расстоянии полета стрелы — Владигор искал наиболее удобное место для высадки отряда.
— Ни единой души не видать, — сказал Дорк. — С перепугу попрятались, что ли?
— Нет, они не боятся, — уверенно ответил Владигор. — Просто ждут, когда на берег сойдем, и втихаря готовят нам встречу. Я даже знаю, где именно.
— И где же?
— Взгляни-ка вон туда, левее скалы. Заманчивая бухточка, верно? Похоже, это единственное место, где драккары могут подойти к самому берегу. Здесь нас и встретят.
Дорк посмотрел в указанном направлении и, немного подумав, кивнул. Бухточка, расположившаяся за двумя скалистыми утесами, в самом деле выглядела спокойной и уютной. Небольшая, но для «Единорога» и «Зверобоя» простора вполне достаточно. Широкая песчаная полоса отделяет густые заросли от воды. В общем, при обычных обстоятельствах лучшего и желать нельзя.
Вот на это, пожалуй, и могут рассчитывать коварные дикари. Сойдут чужестранцы на песчаный бережок (а он из-за деревьев как на ладони виден) — сразу полетят в них стрелы и дротики!
— Что ж, придется искать другое место, — со вздохом сожаления сказал Дорк.
— Ни к чему, — усмехнулся Владигор. — Будем здесь высаживаться.
— Но ты ведь только что говорил…
— Что дикари наверняка устроят засаду в этом лесочке, — продолжил за него Владигор. — И дабы они не передумали, мы дальше не поплывем.
Он повернулся к гребцам и громко приказал сушить весла. Могучие утесы откликнулись на его повелительный голос двойным эхом. Тут же на па-лубку взбежал Ронг.
— В чем дело, князь? — озабоченно спросил он. — Мы же собирались идти вдоль берега, осмотреть весь остров.
— Я нашел то, что нужно, — ответил Владигор. — Просигналь на «Зверолова»: бросить якорь, до рассвета стоим здесь.
Он взглянул на красный диск предвечернего солнца.
— Скоро начнет смеркаться… Пусть люди хорошенько отдохнут, завтра будет тяжелый день.
— Что-то я тебя не очень понимаю, — нахмурился Ронг. — Почему ты изменил свои планы?
— Не изменил, а немного подправил, — объяснил Владигор. — Мы ведь раньше не знали, где лежит кратчайший путь к Трехглазому Бордихангу. А теперь, — он кивнул в сторону мрачной горы, темнеющей над лесной чащей верстах в десяти-двенадцати от берега, — все ясно, по-моему. Посмотрите внимательно — чем не великан?
Владигор был прав. Из полудюжины достаточно массивных, но не слишком крутых гор, возвышающихся над островом, эта явно выделялась. При хорошем воображении можно было даже «разглядеть» в ней очертания огромной человеческой головы: тяжелый двойной подбородок, жирные отвислые щеки, скорбно сжатые губы, скошенное плоское темя. И главная примета — три черные впадины на склоне, весьма похожие на пустые глазницы. Две находились там, где и положено быть человечьим глазам, а третья — в середке великаньего «лба».
— Небесные боги, что это?! — внезапно дрогнувшим голосом воскликнул Дорк. — Он же… смотрит на нас!
Глазницы, которые только что были пустыми и темными, сверкнули живым светом. Будто каменный великан в самом деле очнулся после долгого сна и теперь пристально оглядывал свои владения.
— Это козни шамана, — поспешил успокоить его Владигор, хотя ему тоже стало не по себе. — Наверно, велел своим ученикам костры запалить. Это ведь не глаза, Дорк, а простые пещеры, и шаман такими проделками на своих соплеменников страх наводит.
— Я думаю, не только на соплеменников, — бросил Ронг.
— Пожалуй, ты прав, — согласился Владигор. — И чужаков запугать хочет. Так это же к лучшему. Значит, нас заметили и готовятся к встрече.
— Чего в этом хорошего? Мы собирались напасть неожиданно, а теперь все планы — псу под хвост.
Ронг не пытался скрыть раздражения. Он был бледен, говорил нервно, избегал встречаться глазами с князем. «Волнуется перед сражением? — подумал Владигор. — Или есть другая причина?.. Совсем негоже, если и утром его будет так лихорадить».
— Для всей ватаги план остается прежним, — твердо произнес Владигор. — Изменения коснутся лишь меня и Дорка. Но, кроме нас троих, об этом никто не должен знать.
Оба его собеседника молча кивнули — дескать, можешь не беспокоиться, лишнего не сболтнем.
— На рассвете «Единорог» войдет в бухту, — вполголоса продолжил Владигор. — «Зверолов» двинется следом, но остановится вот в этом горлышке, между утесами. Не на якорь встанет, а будет держаться на веслах, чтобы иметь возможность в любой момент или назад выскочить, или подсобить «Единорогу». Пока все ясно?
— Не все, но ясно, — буркнул пират.
— На месте дагбордов, — терпеливо пояснил Владигор, — я заранее укрыл бы полтора-два десятка воинов на этих утесах, чтобы обстреливать непрошеных гостей сзади, когда драккары уже войдут в бухту. Оставь на «Зверолове» самых метких лучников — и они не позволят никому высунуться из-за камней. Теперь ясно?
Ронг сердито сверкнул глазами, но промолчал.
— «Единорог» должен подойти к самому берегу, и ты, — Владигор ткнул пальцем в Ронга, — покажешь дикарям, что команда готовится к высадке. Надеюсь, обманывать ты не разучился…
Пират сжал челюсти до зубовного скрежета, его правая рука непроизвольно дернулась к поясу, на котором висел кинжал, однако через мгновение разум возобладал над чувствами, и Ронг, изобразив покорность, произнес:
— Сделаю как велено, князь.
Владигор, будто не замечая его реакции, повернулся к Дорку:
— Смолу и паклю заготовили?
— Конечно, князь, — спокойно ответил Дорк.
Он видел, что между Владигором и Ронгом идет какая-то непонятная борьба. Видел, но не понимал ее глубинного смысла и, соответственно, не собирался вмешиваться. «Бродяга всегда знает, что делает!» — это убеждение прочно сидело в мозгах Дорка.
— На берег — ни ногой, — твердо произнес Владигор. — Первыми стрелами наши лучники должны поджечь лес за спинами дагбордов. Начнется паника, они обязательно высунутся из-за деревьев, раскроют себя. Вот тогда и стреляйте в них!
— Горящие заросли не позволят нам прорваться к Гремучей Горе, — с недоумением сказал Ронг. — Не по воздуху же ты лететь собираешься?!
— Хорошая идея, — задумчиво ответил Владигор. — В самом деле — были бы крылья, не было бы проблем. Увы, — вздохнул он, — будем обходиться тем, что имеем. Следовательно, твоя основная задача, Ронг, как можно дольше и с большим шумом изображать высадку на остров. Нужно, чтобы все чернокожие воины бросились отражать нападение пришельцев.