Имеется великолепная фотография Ивана Антоновича Ефремова, которая неоднократно воспроизводилась в различных изданиях: писатель за рабочим столом. На столе стоит металлическая статуэтка — рыцарь в латах, рядом в стакане — роскошная роза, а за спиной Ефремова — крест, образованный стенками книжных полок. Роза и крест? А как называлась опера о гроссмейстере тайного ордена, которую пишут Ляпис-Трубецкой и его «подельники»? «Железная роза»!
Вернейшим признаком шифра служит путаница во времени. Вот пример: в конце второй главы «Гиперболоида…» Роллингу докладывают о том, что нанятые им люди «завтра могут выехать в Варшаву», а «в первых числах апреля» они перейдут советскую границу. Но пятью строчками ниже читаем: «Этот разговор происходил в начале мая 192… года».
Героиня «Гиперболоида…» выбрала для себя фамилию Монроз. В переводе с французского — «моя роза»… «Я розы люблю», — говорит булгаковский мастер. Вспомните также густой аромат роз, сводящий с ума прокуратора Иудеи, и стену из роз на балу Воланда. Еще один любопытный факт припомнила Татьяна Лаппа — первая жена Булгакова: в студенческие годы над его письменным столом висел самодельный плакатик: «Igne Natura Renovatur Integra» («Огнем природа обновляется вся»). Этот девиз принадлежит «Рыцарям Достохвального Ордена Креста и Розы», а начальные буквы слов были начертаны над распятием: INRI — «Иисус Назареянин, Царь Иудейский».
Считается, что розенкрейцеры были глубоко законспирированным сообществом ученых-мистиков. Они называли себя «Невидимыми Философами», а происхождение ордена выводили от Аменхотепа IV. Этот фараон-революционер принял имя Эхнатон — «Угодный Атону» — и первым в мире попытался декретировать единобожие. Свергнутый с трона, Эхнатон передал открывшееся ему знание ученикам, и эту тайну они пронесли через века. Среди хранителей назывались очень известные персонажи — например, Моисей и Соломон. Согласно другой легенде орден был воссоздан в XV веке немцем Христианом Розенкрейцем («розовый крест»), — он получил посвящение в секреты Великих Адептов Востока. Считается, что в конце следующего столетия орден возглавил Френсис Бэкон — человек, которого называют отцом современной науки.
Рыцари Розы и Креста практиковали магию и алхимию. Они ставили перед собой вполне прогрессорскую задачу: ускорение развития отдельного человека и цивилизации в целом. Единственный раз орден вышел из тени в начале XVII века, — опубликовав несколько программных манифестов, которые вызвали немалое смятение светских и духовных властей. Вот, к примеру, отрывок из «Конфессио» — самого знаменитого розенкрейцеровского текста: «Ложь и тьма, проникшие в науки, искусства, религии и правительства и делающие затруднительным даже для мудрых открытие подлинного пути, будут повержены, и установится единый стандарт, чтобы все могли радоваться плодам истины. Нас не будут рассматривать как ответственных за это изменение, потому что люди будут говорить, что это результат прогресса». Европейским интеллектуалам обещали: «Весь мир предстанет как одна книга, а противоречия науки и теологии будут преодолены».
Многие ученые мечтали вступить в это тайное общество, но никто из принятых о своем членстве не заявлял. Тем не менее стало известно, что инициация новых членов происходит в астрале, где посвящаемые переживают необычайные приключения, «умирают» и «возрождаются» к новой жизни. Это называется «поднять Розу с Креста» — победить страх смерти, освободиться от рабской привязанности к телу, к физическому миру. Прошедших первые испытания именовали неофитами — «новой травой». (Воланд: «Поразительные травы оставила в наследство поганая старушка, моя бабушка!»).
Смерть — незначительный эпизод в жизни розенкрейцера. Азазелло втолковывает эту мысль «отравленному» мастеру: «Разве для того, чтобы считать себя живым, нужно непременно сидеть в подвале, имея на себе рубашку и больничные кальсоны?»
Одна из героинь «Туманности Андромеды» спасает своего возлюбленного, умирает и воскресает. «Девушка упала,… широко раскинув руки». Символическое распятие. Очень многозначительно выглядит и существо, которое ее «убило»: «…в серой полутени двигался черный крест с широкими лопастями и выпуклым эллипсом посередине. На трех концах креста виднелись линзы…». Шляпки гвоздей? Ефремов подчеркивает: «Основание креста утопало во мраке неосвещенного углубления почвы». Известно толкование главного символа розенкрейцеров: роза — сердце Иисуса, распятое на кресте нашего мира. Именно поэтому на старинных гравюрах в центре розы нередко изображалось сердце.
Христиан Розенкрейц привез из Сирии таинственную книгу «М». После его смерти книга исчезла. Букву «М» Маргарита вышивает на шапочке своего возлюбленного, а Воланда (первая буква «W» — перевернутая «М») очень интересует книга мастера. «Гиперболоид инженера Гарина»: 95-я глава пересыпана загадочным «металлом М»! У Стругацких мы встречаем М-полости и М-поле. В письме И.Ефремова к И.Пузанову, датированном 1953 годом, есть перечень заглавий рассказов, которые он собирался написать. Среди них — «Красный гигант М».
В одном из важнейших розенкрейцеровских документов — «Исповедании Братства Розы и Креста» (1615) — содержится малопонятная фраза о двух новых звездах, открытых незадолго до того в созвездиях Лебедя и Змееносца. Есть основания полагать, что это было чрезвычайно важно для ордена: символы двух созвездий не раз встречаются в текстах розенкрейцеров. Сравните с ефремовским «Сердцем Змеи»: «Путь звездолета подходил к концу — сегодня надо было повернуть корабль в направлении созвездия Змееносца…». То же самое происходит в начале «Туманности Андромеды»: «Тридцать седьмая звездная экспедиция была направлена на планетную систему близкой звезды в созвездии Змееносца». А вот какими словами заканчивается роман: «„Лебедь“ будет доступен нашему зову еще девятнадцать часов!». Эти знаки дублируются во второй главе:
«— Через шестьдесят один Лебедя?
— Ну, конечно. Или иногда через сто семь Змееносца…».
Глава третья: «Совет Звездоплавания только недавно закончил подготовку к приему друзей с недалеких звезд из Змееносца, Лебедя…».
4. СТРАЖ ВЕНЕРЫ
Планета Венера упоминается в четырнадцати произведениях Стругацких, а в «Улитке на склоне» герой видит чернильницу в форме одноименной богини. Об экспедиции на Венеру рассказывает и первая повесть — «Страна багровых туч». Там есть интересный эпизод: возле таинственной башни герой обнаружил людей в скафандрах. Один из них в ответ на изумление Быкова отвечает: «Нет, не мы! Рыцари ордена розенкрейцеров! Представители женского комитета!».
На первый взгляд, шутка кажется простой: космонавты готовятся лететь к планете, названной именем богини любви. Но истинный смысл этого намека поймет лишь тот, кто читал «Химическую женитьбу Христиана Розенкрейца» — сказку о человеке, приглашенном в королевский дворец. Король и королева умирают, а герой вместе с другими гостями проходит несколько странных испытаний — явно иносказательных — и становится свидетелем воскрешения королевской четы. В этой алхимической инструкции есть правило: тот, кто пройдет мимо швейцара, охраняющего спящую Венеру и взглянет на нее, сам становится швейцаром. И получает знак розенкрейцеровского посвящения — Золотое Руно… Булгаков весело воспроизвел эту церемонию: Николай Иванович взглянул на обнаженных женщин и был немедленно оседлан. А что он кричит в полете? «Венера!» Иван тоже видит «Венеру» — голую гражданку в ванной, — затем он крадет венчальную свечу («Химическая женитьба»!) и проходит мимо швейцара в ресторан. Символическая «Венера» мастера — Маргарита: это имя происходит от известного эпитета Афродиты-Венеры — «жемчужина». Не случайно в романе появляются многочисленные швейцары, метрдотели, кондукторы, дворники, горничные, дежурные и прочие привратные стражи. Ту же роль исполняет свита Воланда: гостей «нехорошей квартиры» поочередно встречает Гелла, Коровьев, Азазелло и даже Бегемот. «Кот начал шаркать задней лапой, передней и в то же время выделывая какие-то жесты, свойственные швейцарам, открывающим дверь». На балу нескончаемая толпа гостей выходит из камина швейцарской и поднимается к обнаженной Маргарите. Но где же Золотое Руно? «Какой-то чернокожий подкинул под ноги Маргарите подушку с вышитым на ней золотым пуделем».