Буян — остров Рюген? Настоящая правда всегда неправдоподобна: древнее название Рюгена — Руян. «В море-окияне, на острове Руяне…»?
16. «ПРОКЛЯТАЯ ДЫРА»
После возвращения в Советскую Россию Бартини жил в Москве — сначала в Мерзляковском переулке, 23, а затем в «реввоенсоветовском» общежитии на Мясницкой — через дорогу от Лубянки. Эта улица упоминается и в романе «Мастер и Маргарита»:
«Выиграв сто тысяч, загадочный гость Ивана поступил так: купил книг, бросил свою комнату на Мясницкой…
— Уу, проклятая дыра! — прорычал гость».
А вот как начинается «Собачье сердце»: «У-у-у-у-у-гу-гу-гуу!». Затем следует многозначительный эпизод на улице Мясницкой: пес учится читать. Школа? «Этот знаменитый момент и следует считать началом шариковского образования», — подтверждает Булгаков. Уже на первой странице Шарик рассуждает о грибах («но это — последнее дело»!). Двумя строчками ниже читатель узнает, что «в ресторане „Бар“ жрут дежурное блюдо — грибы». Совершенно не относящийся к делу ресторан «Бар» упоминается еще пару раз, а пес вспоминает Сокольники и певицу, исполнявшую на круге арии из «Аиды». Круг — это летняя сцена, имевшая форму невысокого диска, Сокольники — намек на соколиноголового Гора, сына бога Ра, чье тело — Атон. Чем же кончается повесть? Профессор дважды напевает строчку из «Аиды»: «К берегам священным Нила…».
Весной 1926 года Бартини переводится в эскадрилью гидропланов Черноморского флота. Но в Крым он прилетал и летом двадцать пятого — в связи с подготовкой очередных планерных соревнований в Коктебеле. Там же собрались «дисковцы» первого набора — Булгаков, Кржижановский, Грин и Леонов. Добирались так: по железной дороге до Феодосии, потом на бричке — к дому Волошина.
Для Булгакова эта поездка оказалась настолько важной, что оставила след в эпилоге «Мастера и Маргариты»: «Пишущий эти правдивые строки сам лично, направляясь в Феодосию, слышал в поезде рассказ…». А в рукописи 1932 года Маргарите снятся полеты над теплым морем на летающей лодке (в следующей главе она названа аэропланом).
Это только кажется, что в деталях и подробностях писатель волен, как птица. Ничего подобного! Чем талантливее автор, тем строже отбор слов. Если в тексте замечено ничем не оправданное изобилие однородных предметов, — весьма вероятно, что читателю сигнализируют. Дают понять. У Булгакова, например, мы видим целый лес колонн: дворцовые колоннады Ирода и Воланда, розовые колонны балкона, на котором допрашивали Иешуа, знаменитые порфировые колонны в филиале и простые — в круглом зале дома Грибоедова. «Маргариту установили на место, и под левой рукой у нее оказалась низкая аметистовая колонка». Иван видит колонку в ванной, про колонку кричит улетающий Могарыч, Рюхин застрял в колонне машин, в Ершалаиме — колонна римской пехоты… Плюс к тому — бесчисленные цилиндры, башни и столбы.
В начале романа «летели пыльные столбы», возле Иешуа «столбом загорелась пыль», а в конце «кот полез в лунный столб». О пожаре в подвале мастера: «Комната уже колыхалась в багровых столбах». В восьмой главе есть абзац, в котором слово «цилиндр» встречается целых четыре раза! «Само собою разумеется, что хитроумный цилиндр поразил Ивана», — добавил Булгаков в следующем абзаце. «В ногах Ивановой постели загорелся матовый цилиндр…». Затем поэт нажимает кнопку: «Цилиндр тихо прозвенел в ответ, остановился, потух, и в комнату вошла полная симпатичная женщина». Наконец, в романе появляется персонаж, мгновенно переместившийся на Енисей и обратно, — как и следовало ожидать, он в черном цилиндре!
Прибавьте сюда разноцветные башни Девичьего монастыря, шоколадную Эйфелеву башню в Торгсине и еще одну, упоминаемую многажды и без видимой причины — «страшную Антониеву башню». Выход — в башне? «Но тут что-то заставило Воланда отвернуться от города и обратить свое внимание на круглую башню, которая была у него за спиной на крыше. Из стены ее вышел оборванный, выпачканный в глине мрачный человек…». А где мы впервые встречаем Маргариту? «В своей спальне, выходящей фонарем в башню особняка…». Намек повторяется в «предполетной» главе: «окно в фонаре …. светилось бешеным электрическим светом».
Фонарь — застекленный выступ в стене здания. Но так называется и площадка на вершине маяка, где установлены мощные дуговые лампы.
В «Стране багровых туч» советские космонавты летят на Венеру и устанавливают маяк. А в одну из «земных» глав Стругацкие вставили очень многозначительный эпизод: «Внимание его привлекло круглое сооружение из светлого бетона, видневшееся в тумане… Быков поколебался с минуту, затем решительно двинулся к круглому зданию. Оно показалось ему необычным — в гладких высоких стенах не было ни окон, ни отдушин, только у самой земли виднелась небольшая, раскрытая настежь квадратная дверь».
«Проклятая дыра» — в круглой башне? Не случайно возле этой башни происходит встреча героя с людьми в скафандрах — «рыцарями ордена розенкрейцеров».
Герой «Хромой судьбы» лезет через дыру в заборе и читает газетную статью «Дыра во Вселенной». В повести «Жук в муравейнике» говорится про вход в «межпространственный тоннель»: «Очень страшно, твердит он. Планеты круглые, пытается объяснить он, и эта планета тоже круглая, я сам видел, но на той площади она вовсе не круглая. Она там как тарелка. И в тарелке дырка. И дырка эта ведет из одной пустоты, где находимся мы, прямо в другую пустоту, где нас нет». А так выглядит «проклятая дыра» индивидуального пользования: «Цилиндр высотой метра в два и метр в диаметре из полупрозрачного, похожего на янтарь материала. Овальная дверца во всю ее высоту распахнута». Это устройство неспроста названо «стаканом» и будкой: в булгаковском романе чудеса начались после того, как литераторы бросились к будочке и выпили абрикосовой. В результате Иван Бездомный оказывается в клинике профессора-психиатра, а отделенное от головы тело Берлиоза — на столе профессора-патологоанатома. «И на что нужна какая бы то ни было телеграмма тому, чей затылок сдавлен сейчас в резиновых руках прозектора, чью шею сейчас колет кривыми иглами профессор?».
Абрикосовая и патологоанатом — какая здесь может быть связь? Решить эту шараду поможет «фруктовая» фамилия из повести «Роковые яйца» — профессор Персиков. Принято считать, что Булгаков намекает на профессора-патологоанатома А.И.Абрикосова, извлекшего мозг из ленинской головы.
Сознание покидает тело?
17. «БЛЕСНУЛ БЕРЕГОВОЙ МАЯЧОК…»
«Не рассчитывая в оставшиеся сроки завершить свою последнюю книгу, автор принял совет друзей публиковать ее в нынешнем состоянии. Спешность решения диктуется близостью самого грозного из всех когда-либо пережитых нами потрясений — вероисповедных, этнических и социальных — и уже заключительного для землян вообще…». Эти строки написал ученик «Атона» Леонид Леонов — в авторском предисловии к своему последнему роману «Пирамида» (1994). Он работал над ним почти полвека. В аннотации говорится: «В центре романа командированный на Землю ангел, которого хотят использовать в своих целях различные темные силы, среди которых Сталин».
Посланец небес вышел из круглой колонны в заброшенной церкви, — как булгаковский Левий Матвей, появившийся из круглой башенки на крыше «Дома Пашкова». Легко узнаются и другие «цитаты» — летающий автомобиль, волшебные цирковые номера и чудовищные объемы апартаментов, втиснутые в скромную лесную дачу. Но самое ошеломляющее совпадение — с домом Грибоедова:
«Года три назад сей даровитый паренек, случайно прогуливаясь в дремучих саянских предгорьях, обнаружил под навесом скалы небольшую, полтора на полтора, колонию розоватых, с просинью, на шаткой ножке высотою с палец и, как оказалось, мыслящих грибов. Неизвестно, что именно происходило в них в тот час — месса, митинг или коллективная медитация — но в бормотанье их, если зажмуриться, то ясно прослушивались характерные стридулирующие фонемы раннего санскрита. Они-то и вдохновили даровитого ученого на докторскую диссертацию с заключением, что дрожавшие тогда у ног его в ожидании неминуемой расправы скромные создания являются истинными предками человечества».