Взобравшись по лестнице и пройдя через ворота, обезьяна выволокла Сихо из паланкина.
– Поднимись.
Девушка, которой наконец-то позволили встать на собственные ноги, заметила, что на ней такие же белые одежды, как и на мужчинах. Она взглянула вверх. По другую сторону ворот поднималась крутая скала. У самого подножия виднелся вход в пещеру, похожий на трещину, а слева и справа от нее стояли небольшие полусгнившие святилища хокора.
В пещере было темно, и Сихо невольно остановилась. Однако обезьяна бесстрашно шагнула внутрь, так что девушке пришлось последовать за ней.
Липкая тьма поглотила ее. Стоило ступить внутрь пещеры, как смутно белевшие одежды обезьяны мгновенно исчезли из виду. Сначала ноги натыкались на сплошные неровности, идти было трудно, однако Сихо не переставали подталкивать сзади, и вскоре девушка вышла на гладкий пол.
В пещере сквозило. По мере того как они продвигались вперед, воздух становился прохладнее, ветер дул гораздо сильнее, чем раньше, а еще запахло водой. Вскоре послышался и шум воды, и девушка увидела впереди свет. Там выход!
Шагнув из пещеры вслед за обезьяной, Сихо остолбенела. Неизвестно откуда на небе появилась луна. Окрестности заливал голубоватый свет, почти ослепляя путников после темной пещеры. Сияние луны, такое яркое, что резало глаза, четко очерчивало силуэты деревьев, будто днем, так что ветви казались белыми. С них скатывались прозрачные, словно стеклянные, капли, видимо оставшиеся после дневного дождя, а под ногами мягко пружинили опавшие листья.
Оглянувшись, Сихо увидела за деревьями другой источник света. Еще одна луна. Да такая яркая, что легко было обмануться. Только приблизившись, девушка поняла, что ошиблась: это оказалось отражение луны в необычном водоеме.
Пожалуй, озерко было размером со школьный бассейн и имело форму почти правильного полукруга. До вершины горы отсюда явно недалеко, поэтому поверхность воды пузырилась из-за бившего из-под земли родника.
В центре озера торчал внушительный круглый камень. Словно облитый лунным светом, он казался белым, однако сквозь трещинки виднелась какая-то массивная тьма. Вокруг озера ни деревца, лишь гигантский валун возвышался над водой, почти как скала, а под ним – отражение луны. Зачем здесь такая глыба? Это было так мистически красиво, что Сихо залюбовалась, забыв обо всем.
– Что ты делаешь? Скорее завершай обряд очищения. – Непонятные слова обезьяны озадачили девушку.
– Какой обряд?
– Это только для вида. Можешь не раздеваться, залезай прямо так в источник и смой с себя грехи бренного мира.
Сихо почти втолкнули в озеро, и она упала на колени. Вода оказалась ледяной, так что холод пробрал девушку до костей. Как она и думала, со дна бил ключ и пузыри окрашивались лунным светом – оттого озеро будто само светилось.
Понукаемая обезьяной, она осторожно прошла вперед, раздвигая воду руками, пока не погрузилась в нее по грудь. Обезьяна и мужчины пристально глядели на нее, что никак не добавляло приятных ощущений. Дрожа вовсе не от холода, Сихо изобразила, будто омывает тело – прямо поверх кимоно.
– Ну и хватит. Возвращайся, – быстро прервала ее обезьяна, и девушка вышла из воды. Конечно, никто и не подумал протянуть ей что-нибудь сухое.
Мокрая ткань облепила тело, идти было трудно, но зверюга ухватила Сихо за ворот и тащила за собой. Они двинулись мимо источника к стене и забрались в новую пещеру.
Как ни странно, она оказалась гораздо светлее первой. Под ногами тоже была ровная дорога, и девушка решила, что этот проход явно создан человеческими руками. Вдруг обезьяна остановилась. В темноте не получалось разглядеть как следует, но, похоже, они стояли у входа в какое-то большое помещение. Маленький светильничек озарял не просто полость в горе, а нечто вроде жилой комнаты.
Когда-то она тоже была частью обычной пещеры, позже ее обшили деревом, как деревенский дом. Дощатый пол непонятного цвета испачкан грязью и песком. На потолке виднелись балки, с которых свисали грязные ветхие тряпки.
Впрочем, Сихо рассеянно вертела головой совсем недолго. Она сразу заметила, что в глубине помещения что-то стоит. Интересно, что это такое. Похоже на стул, но почему-то качается, а в центре шевелится что-то маленькое.
Большая обезьяна выпрямилась, вдохнула и выпятила грудь.
– Ямагами-сама, Ямагами-сама, мы доставили посвященную тебе жертву, – гулко объявила она.
В ответ послышались какие-то неразборчивые звуки. Кажется, они доносились от качающегося стула, но для человеческого голоса были слишком бессмысленными, а для рева животного – неуверенными.