Или она пособница Диего Сан-Маркоса? И он обещал ей большие деньги или хорошую работу, если она помешает Коллин выступать?
Нэнси прибавила шагу и через минуту вошла в стойло Иволги. Бесс как раз надевала на кобылку недоуздок.
— А ты наловчилась! — засмеялась Нэнси. Ни с Иволгой, ни с Бесс ничего не приключилось, и ей стало легче на душе.
Бесс потрепала Иволгу по шее.
— Только потому, что имею дело с лошадью, которая понимает, как мне требуется помощь! — Но тут же ее лицо стало серьезным. — Ну, рассказывай, что все это означает.
— Я уже не сомневаюсь, что кто-то ослабил подпругу Иволги, перед тем как Коллин выехала на поле.
— Что? — Рот у Бесс так и остался открытым. — Значит, это не случайность?
— По-моему, нет, — ответила Нэнси. — И я чувствую, что к этому приложила руку Глория Доннер.
— Глория? Ты ведь и раньше ее подозревала — в ту ночь, когда Иволга ушла из стойла. — Бесс недоуменно сдвинула брови. — Но для чего ей мешать Коллин? Зачем вредить ей и Иволге, если она хочет их тренировать?
— В том-то и дело! — вздохнула Нэнси. — Может быть, ее мучает честолюбие. Коллин ведь говорила, что Глория была помешана на победах, пока не покалечилась. Бесс покачала головой.
— Но, по словам Коллин, она стала совсем другой.
— А что, если Глория просто старается всем внушить, будто переменилась? — ответила Нэнси. — А вдруг кто-то обещал ей что-нибудь за ее помощь?
— Что обещал? И кто?
Задумавшись, Нэнси подошла к Иволге. Будь у нее хоть какие-то улики, чтобы найти точный ответ на эти вопросы! Тогда можно было бы предупредить охрану ипподрома.
— Иволга что-то вспотела, — сказала Нэнси, поглаживая влажную шею кобылки. — Я ее вымою и похожу с ней. А ты пока позвони в больницу, узнай, что нового.
— Ладно, — согласилась Бесс. — А ты уверена, что справишься одна?
— Конечно! — Нэнси спокойно улыбнулась. — Пусть-ка кто-нибудь попробует подобраться к Иволге, пока я с ней!
— Задай им как следует! — воскликнула Бесс, схватила сумочку и отправилась на поиски телефона-автомата.
Нэнси взяла ведро и повела Иволгу к водопроводным кранам. Человек пять-шесть мыли там своих лошадей. Нэнси узнала тех, кого видела на поле. Все они спрашивали про Коллин, но Нэнси ответила, что пока не знает ничего нового.
Она набрала ведро мыльной воды и, моя спину Иволги, погрузилась в размышления. Какую роль во всем этом играет Глория Доннер? Пока ведь все указывало на Сан-Маркосов, включая и побудительный мотив.
Внезапно руки Нэнси замерли. Ведь и Мариза тоже стояла справа рядом с Иволгой, перед тем как Коллин отправилась брать препятствия. Не она ли ослабила подпругу? А Глория что-то заподозрила… Может, она тут ни при чем и просто проверяла, не случилось ли чего с седлом.
Может быть. Но тогда почему Глория смутилась? «Ну хотя бы к подпруге Фил отношения не имеет, — подумала Нэнси. — Или имеет?»
Фил мог бы ослабить подпругу много раньше, рассчитывая, что седло соскользнет совсем немного и просто собьет лошадь и всадницу с темпа. Но только он ошибся, и Коллин слетела на землю. Нэнси знала, что Фил Экермен хочет, чтобы Коллин оставила конный спорт, но, безусловно, он никогда бы преднамеренно не причинил ей зла.
«Не причинил бы ей зла преднамеренно…» — Нэнси повторила про себя эти слова, и ее рука с губкой опять замерла в воздухе. Как она раньше не сообразила! До этого вечера все происшествия были связаны только с Иволгой, и казалось очевидным, что того, кто стоял за ними, интересует только лошадь.
Но раз подпругу ослабили нарочно, все теперь виделось в новом свете. Нэнси начала перебирать в уме то, что проделывали с Иволгой — наложили нарывной пластырь, отравили сено, выпустили из стойла.
Ясно же, что все это никакого серьезного вреда причинить Иволге не могло! Даже от подброшенного в сено дурмана у кобылки просто заболел живот. А вот падение Коллин было несравненно серьезнее и опаснее. Значит, цель неизвестного или неизвестной заключалась не в том, чтобы причинить вред Иволге. Жертвой должна была стать Коллин!
ИСКРЕННИЕ ПРИЗНАНИЯ
— Нэнси, я дозвонилась в больницу! — крикнула Бесс, подбегая к ней, и широко улыбнулась.
— Как Коллин? — спросила Нэнси, отвлекаясь от размышлений.
— Пришла в сознание по дороге в больницу, — ответила Бесс. — Сейчас ей делают рентген, но Фил сказал, что, по мнению врачей, переломов нет.
— Вот это хорошая новость! Могло ведь случиться всякое, — сказала Нэнси и, взяв шланг, обдала Иволгу водой.
— Я по твоим глазам вижу, что ты до чего-то додумалась, — воскликнула Бесс. — А мне ты объяснишь?
— Угу. Только сначала дай-ка мне скребок! — И Нэнси, повернувшись, показала на ведро.
Бесс нагнулась и вынула из него изогнутую металлическую пластинку, с помощью которой смахивали с лошадиной шерсти избыток влаги.
— Ну же! — потребовала Бесс. Нэнси огляделась — не подслушивает ли их кто-то.
— Все это время мы оберегали Иволгу, думая, что опасность угрожает ей… Бесс кивнула.
— Но если подумать, никакого вреда ей не причинили, во всяком случае, серьезного.
— Ну и что? — Бесс пожала плечами. — Может, они просто допустили промашку.
— Четыре раза подряд? Бесс наморщила лоб.
— Понятно, к чему ты клонишь. Они разозлились от этих неудач и подстроили несчастный случай с Коллин. Ведь, скорее всего, она не сможет выступить завтра в кубке Уортингтона, и значит, Иволга тоже. Ведь так?
Нэнси задумалась, продолжая вытирать морду кобылки.
— Не исключено. Но мне кажется, наш таинственный злодей хочет, чтобы Иволга оставалась цела и невредима. По-моему, он — или она — так жаждет заполучить Иволгу, что пойдет на все.
— Ты думаешь, Мариза способна разделаться с Коллин, чтобы стать хозяйкой Иволги?
— Рассуди сама. Получи Коллин серьезную травму, ей пришлось бы продать Иволгу. Ведь она содержит ее только на призовые деньги. И кто стал бы тренировать Иволгу? — Нэнси наклонилась и вылила воду из ведра. — Но, кроме Маризы, есть ведь и другие, — продолжала она. — Фил страшно обрадуется, если Коллин оставит конный спорт.
— Нэнси! — ахнула Бесс. — Не понимаю, как ты можешь так о нем говорить! Фил даже заплакал, когда Коллин упала!
— Если он это подстроил, — сердито фыркнула Нэнси, — то как было не пролить слез! Бесс уперла руки в бока.
— Фил по-настоящему любит Коллин, и ты это знаешь, Нэнси!
Ее подруга ничего не ответила, а подняла ведро и повела Иволгу к конюшне.
— И странное поведение Глории… А еще Скотт… — размышляла Нэнси вслух.
— Скотт? Он-то тут при чем? — спросила Бесс. — Честное слово, Нэнси, ты, по-моему, готова обвинять всех и каждого!
Нэнси засмеялась — таким негодующим был голос Бесс, а уж она-то должна была знать, что при расследовании приходится подозревать всех.
— Возможно, ты и права, — признала Нэнси, когда они свернули в проход. — Не удивлюсь, если Действуют двое, но следуя разным мотивам.
— Как я уже говорила, это дело становится все загадочнее и загадочнее, — вздохнула Бесс.
Двадцать минут спустя Иволга уже мирно жевала сено у себя в стойле, а Нэнси и Бесс расставили свои раскладушки и устало растянулись на них. Шел одиннадцатый час, и обе девушки совсем измучились.
Нэнси пыталась еще раз все обдумать, но глаза у нее закрылись сами собой.
— На одну минуточку! — сказала она себе и уже больше ни о чем не думала, пока кто-то не потряс ее за плечо.
— Нэнси! — настойчиво шептал кто-то. — Нам надо поговорить!
Нэнси узнала голос Фила Экермена.
Она мгновенно проснулась и села. Снаружи было по-прежнему темно, и, взглянув на свои часы, она сообразила, что спала всего минут десять.
— Что? Что случилось? Коллин плохо? Фил отрицательно покачал головой и указал на проход.
— Выйдем. Я не хочу будить Бесс.
Нэнси спустила ноги на пол и нащупала туфли. Потом натянула свитер и встала, раздумывая, стоит ли будить Бесс. Час был поздний, и в конюшне царила мертвая тишина. Что, если Фил возьмет да и оглушит ее ударом по голове? Но тут же отбросила эту мысль. Она сумеет постоять за себя, да и Фил, конечно, такого не сделает. Просто он пришел рассказать, как Коллин.