— Это высший вид соревнований по преодолению препятствий.
— Гран-при в переводе с французского означает «большой приз», — объяснил Диего, не отводя глаз от Иволги. Коллин направляла кобылу к двойному препятствию — двум барьерам, поставленным так близко, что лошади между ними почти не оставалось места.
— В гран-при, — продолжал Диего, — используются самые высокие препятствия — от четырех до шести футов в высоту.
Бесс присвистнула.
— Ой-ой-ой! Я бы умерла со страху!
— Коллин с Иволгой распорядилась очень умело, — вмешалась Мариза. — Она тренировала ее не торопясь. Гран-при в прошлом месяце был для Иволги первым, но все сразу поняли, что от нее на Среднезападных международных можно многого ждать.
Коллин подъехала к изгороди и спешилась.
— Представление окончено, — объявила она с улыбкой.
— Поехали, Мариза, — сказал Диего. — Мы завернем к Глории Доннер посмотреть молодую лошадь, которую она продает. — Он кивнул девушкам. — Рад был с вами познакомиться, мисс Дру и мисс Марвин. А с вами, мисс Хили, мы увидимся на выставке и… — Он умолк на секунду, глядя на Иволгу. — И полюбуемся еще раз вашей чудесной лошадью.
— Конечно, — вежливо ответила Коллин, но Нэнси заметила, что ей не по себе. — Желаю удачи, Мариза!
— И тебе того же, — ответила девочка.
Три подруги молча смотрели, как Диего и Мариза шли мимо сарая к своей машине. Отец и дочь наклонялись друг к другу, словно что-то серьезно обсуждая.
— Уф-ф! — с облегчением сказала Коллин. — Я рада, что они уезжают. — Она ослабила подпругу Иволги и повела ее к воротам.
— Да, им очень хочется купить Иволгу, — заметила Бесс, когда они шли ко входу в сарай.
— Верно! — Нэнси кивнула. — Мариза ведет себя так, словно лошадь уже принадлежит ей.
— Знаю! — Коллин остановила Иволгу в проходе и начала ее расседлывать. — А Диего даже приторно любезен. Не нравится мне это.
— Видимо, он привык иметь все, чего бы ни захотел, — сказала Нэнси.
— А хочет он Иволгу, — буркнула Коллин и посмотрела на часы. — Ну, подробности я расскажу вам по дороге. До встречи с Филом у нас почти час. Надо еще растереть Иволгу. Сено я ей уже положила и сейчас буду готова.
Вскоре девушки вошли в небольшой жилой дом. Коллин отправилась принять душ и переодеться, предложив Нэнси с Бесс пока выпить лимонада.
Из спальни Коллин вышла в ярко-зеленом брючном костюме и в туфлях на низком каблуке. Белокурые волосы волной падали на плечи.
— Готовы? — спросила она. — Я только пущу Иволгу пастись.
— Я с тобой, — предложила Нэнси, а Бесс сказала, что тем временем подгонит к крыльцу свой «камаро». Коллин зашла за поводом в комнату, где хранилась сбруя, а Нэнси направилась прямо к Иволге и оперлась на нижнюю половину двери.
— Э-эй, девочка! — окликнула она кобылку и тут увидела, что Иволга стоит посередине стойла, низко опустив голову, и дышит так тяжело, что бока у нее вздымаются и опадают.
Нэнси нахмурилась. Что-то здесь было не так. Она обернулась позвать Коллин, и тут Иволга вдруг зашаталась и упала на колени, а потом с громким стоном перекатилась на бок.
ЯДОВИТЫЕ СЛОВА
— Коллин! Быстрее сюда! — крикнула Нэнси, отпирая дверь стойла. — Иволге плохо!
Коллин выскочила в проход с поводом в руке. Отстранив Нэнси, она вбежала в стойло и опустилась на колени рядом с головой лошади. Иволга резким движением приподнялась на передних ногах, а затем встала на все четыре и беспокойно закружилась по стойлу.
Коллин отпрыгнула назад в проход как раз вовремя.
— Похоже на колики, — еле выговорила она. — Я должна остаться с ней и успокоить ее. Ты не позвонишь ветеринару, доктору Холл? Ее номер в списке рядом с телефоном в доме.
Нэнси кивнула и выбежала из сарая. Бесс сидела за рулем машины. При виде Нэнси она опустила стекло.
— Что случилось? — крикнула она, но Нэнси было не до объяснений.
Через десять минут Нэнси, дозвонившись в приемную ветеринара, вернулась в сарай вместе с Бесс. Коллин шла к ним по проходу, ведя Иволгу. Шея кобылки потемнела от пота, и она спотыкалась.
— Я сказала сестре в регистратуре, что это очень срочно, — сообщила Нэнси, — и она ответила, что ветеринар постарается приехать побыстрей.
Коллин только кивнула. Лицо у нее как-то сразу осунулось и побледнело.
— А я думала, колики — это когда у младенца схватывает живот, — сказала Бесс, недоуменно сдвинув брови.
— Да, но у лошадей они гораздо опаснее. Когда у лошади заболевает желудок, там скапливаются газы и давление поднимается настолько, что это может вызвать непроходимость кишок.
Бесс наморщила нос.
— И боль, должно быть, страшная!
— Да, — Коллин кивнула, — такая, что может вызвать шок. Вот почему я заставляю Иволгу ходить. Если она начнет метаться в стойле, это еще ухудшит ее состояние.
— Мы можем как-нибудь помочь? — спросила Нэнси с тревогой.
Коллин мотнула головой и повела лошадь назад по проходу.
— Ничего, подождем, пока приедет ветеринар.
Четверть часа спустя пыльный пикап прогромыхал по подъездной дороге. Коллин отвела Иволгу в стойло, и почти сразу же в сарай деловым шагом вошла доктор Холл, миниатюрная женщина лет сорока.
— Сейчас мы тебя осмотрим, Иволга, — сказала она, копаясь в своем чемоданчике. Нэнси и Бесс следили за ней, стоя у открытой двери стойла.
— Дыхание учащенное. — Доктор Холл приложила к ушам трубки фонендоскопа и прослушала сердце кобылки. — Сердцебиение тоже. — Она приложила фонендоскоп к боку лошади у задней ноги. — Сильные шумы в кишечнике. Похоже, Коллин, ты поставила верный диагноз.
Нагнувшись, доктор Холл снова порылась в чемоданчике и достала большой шприц.
— Сначала введем ей обезболивающее и транквилизатор, чтобы она успокоилась.
Она вонзила иглу шприца в шею Иволги, и Бесс охнула. Однако кобылка, казалось, даже не почувствовала укола. Нэнси поглядела на Коллин. В глазах подруги стояли слезы. Доктор Холл погладила Коллин по плечу.
— Погоди немножко. Мы введем ей растительного масла, и твоя девочка будет здорова как огурчик.
Коллин всхлипнула и утерла глаза рукавом.
— Но что случилось? Она совсем не была разгоряченной, когда я поставила ее в стойло. Она пожевала сена, оставшегося с утра. И все.
— Причина может быть любая, — сказала доктор Холл. — Возможно, съела что-нибудь не то.
Укол подействовал: Нэнси увидела, что Иволге стало легче. Дыхание замедлилось, веки опустились.
— Поглядим, как дело пойдет дальше, — сказала доктор Холл. — Я пока подожду. Надо бы проверить ее корм. Может быть, выяснится, почему у Иволги начались колики.
Коллин ласково погладила Иволгу и отстегнула повод. Нагнувшись, она взяла из кормушки охапку сена и вышла с ним из стойла. Иволга громко вздохнула и понурила голову, словно засыпая. Коллин разбросала сено по полу прохода. Пока доктор Холл убирала шприц и фонендоскоп, Нэнси встала на колени и начала перебирать сено.
— Поглядите-ка! — сказала она, поднимая зеленый стебель с длинными листьями. — Он же совсем свежий.
— Покажем его доктору Холл, — предложила Коллин. И они втроем пошли к пикапу, в который доктор Холл укладывала чемоданчик.
— Вот и виновник, — сказала она, когда они протянули ей растение. — Дурман.
— Дурман? — повторила Бесс. — А листья такие красивые, прямо для салата. Доктор Холл засмеялась.
— Такой салат надолго отобьет у тебя вкус ко всем остальным, — сказала она, — Дурман очень ядовитое растение. Убить он не убьет, но живот разболится страшно. К несчастью, он растет в здешних местах… — Она с недоумением покачала головой. — Но как дурман оказался в сене Иволги, я понять не могу. Если бы его скосили на лугу с травой, он был бы сухим, как остальное сено.
Нэнси кивнула.
— Похоже, его срезали совсем недавно. Вот посмотрите — чем-то острым вроде ножа.
— Это же нелепо! — воскликнула Коллин. — Зачем кому-то понадобилось отравить Иволгу? Нет, это просто случайность, — добавила она быстро.