Оборотистый парень оглянулся, а свидетелей и след простыл. Он и сам-то задом к двери кое-как восвояси убрался.
— Что же дальше-то? — допытывались слушатели.
— Дальше-то собрались, покалякали, почесали затылки, полезли за голенища, собрали полусотенную и предоставили заседателю его «собственные» деньги.
— Вот он какой эфиоп-то был! — обыкновенно заключали рассказ о предместнике Хмелевского.
О том же заседателе рассказывали, как он оценил нос покойника в тридцать рублей и получил с крестьян деньги.
Надо заметить, что ввиду громадности расстояний между сибирскими селами и отдалении их от городов, трупы и убитых, и скоропостижно умерших ждали вскрытия по нескольку месяцев, иногда даже по полугоду, и их поэтому сохраняли в ледниках, к которым приставлялась стража из очередных крестьян.
Накануне вскрытия мерзлый труп вносили в «анатомию», то есть избу с печкой.
Вообразите себе небольшую, в две квадратные сажени избу, состоящую из одной комнаты с двумя окнами, добрая половина которой занята печкой, а другая большим деревянным столом для трупов; остальная мебель состоит обыкновенно из нескольких табуретов; дверь в эту избу прямо с улицы, без сеней, с крылечком в несколько ступеней — и вы будете иметь полное представление о сибирском анатомическом театре, кратко именнуемом «анатомией».
Однажды в том селе, где имел резиденцию заседатель — предместник Хмелевского — караулили одного покойника, караулили, да и прокараулили — мыши нос у него и отгрызли.
Приехал доктор, вынесли покойника из ледника в «анатомию», а носа-то у него нет!
Заседатель на дыбы.
— Как же я от вас, православные, казенное имущество с повреждением приму? — напустился он на крестьян. — Самому мне, что ли, за вас отвечать?.. Нет, благодарствуйте, я сейчас рапортую по начальству…
И ушел из «анатомии» к себе на квартиру. Крестьяне к старосте:
— Выручай!
Пошел староста к «барину». Тот сидит — пишет.
— Так и так, ваше благородие, не погубите… — взмолился староста, — ведь один нос… на что ему его в землю-то?
— Как на что?! — напустился на него заседатель. — Лик, можно сказать, обезображен, а он: «один нос!..» Ах, ты… да я тебя!..
И пошел, и пошел.
Староста видит, что разговоры пустые бросить надо и только твердит:
— Не погубите, заслужим, миром заслужим!
Пять красненьких заломил, однако на трех смилостивился, и отдали. Заседатель пришел снова в «анатомию», и вскрытие совершилось своим порядком.
Таков был этот сибирский заседатель. Другие его товарищи тоже были искусны в подобных «кунстштюках» и рыскали по своим участкам, по образному сибирскому выражению, «как звери рыкающие».
Увольнение его, после того, как он почти десять лет пробыл в одном и том же участке, случилось вследствие выкинутого им «кунстштюка» сравнительно невинно игривого свойства.
В Е-ской врачебной управе, находящейся в городе К., был получен от него в одно прекрасное утро с почтою тюк, состоявший из ящика, по вскрытии которого в нем оказалась отрубленная человеческая голова с пробитым в двух местах черепом.
Одновремнно с этим было получено и отношение земского заседателя, к номеру которого и препровождался тюк, в каковом отношении заседатель просил врачебную управу: определить причину смерти по препровождаемой при сем голове, отрезанной им, заседателем, от трупа крестьянина, найденного убитым в семи верстах от такого-то села. При этом заседатель присовокуплял, что на остальном теле убитого знаков насильственной смерти, по наружному осмотру, не обнаружено.
Врачебная управа, получив такую неожиданную посылку, сообщила о таком «необычайном казусе» по начальству, которое и уволило «рьяного оператора» от службы.
Интересно то, что уволенный заседатель никак не мог понять, за что его уволили, так как, по его словам, он сделал это единственно дабы не затруднять начальства и не причинять ущерба казне уплатой прогонов окружному врачу.
Павел Сергеевич Хмелевский, повторяем, был заседатель другого типа и хотя не отказывался от добровольных даяний, но брал «по-божески».
XIV
Формальное следствие
По совершенной случайности обыкновенная сибирская «волокита» не коснулась дела о найденном трупе неизвестного молодого человека.
В селе, где жил заседатель, было несколько времени тому назад тоже совершено убийство, и в тот самый день, когда староста поселка, лежавшего близ прииска Толстых, приехал дать знать о случившемся «барину», происходило вскрытие тела убитой женщины, и окружной врач находился в селе.