— Не иначе, хлопцы, этот подземный ход вёл от крепости в костёл, куда ходила молиться жена князя, — предположил Петрик.
— Ходила тут она или нет, а факт тот, что теперь у нас есть тайный ход на Высокий Замок.
Глава семнадцатая. Лицом к врагу
Оставив часть войск для окончательного уничтожения гитлеровцев, зажатых в котле возле Брод, главные силы Первого Украинского фронта под командованием маршала Конева устремились, в битву за Львов Горели созревшие хлеба, подожжённые отступающими гитлеровцами, и чёрный косматый дым стлался по степи и холмам.
Меркло небо, содрогалась иссохшая, израненная от грохота тысяч орудий земля.
А немцы бросали в бой всё новые и новые отборные эсэсовские дивизии.
Александр Марченко прискакал на взмыленной лошади в штаб бригады.
Он всё время был у взорванного немцами моста на переправе через Буг и видел, как сквозь огневой заслон вражеской артиллерии и миномётов на плотах, лодках и вплавь пробирались на западный берег его боевые товарищи.
— Так. Наш бог войны — артиллерия ударила по огневым позициям врага, — входя в штаб, услышал Марченко голос полковника. Его густо усыпанная сединой голова склонилась над картой. — Прекрасно, теперь плацдарм для дальнейшего наступления обеспечен!
С тех пор, как мы расстались с Марченко он очень изменился: похудел и возмужал в форме танкиста он казался гораздо старше своих лет.
— Прибыл по вашему приказанию!
— Отлично. Идите отдыхать. Вам предстоит большая, ответственная работа, — сказал полковник.
Немецкое командование имело приказ самого фюрера ни за что не сдавать Львов — центральный пункт обороны Западной Украины.
Одну за другой перебрасывали они сюда свежие дивизии.
Двадцатого июля во Львов вошли ещё одна танковая и одна моторизованная дивизии.
Подступы к городу с дьявольской ухищрённостью были заминированы. В каждом ломе предместья, откуда немцы выбросили жильцов, — огневая крепость. За каждым холмом притаились десятки «тигров», пантер», «Фердинандов».
Маленькие мстители из города не ушли и прятались теперь на новой квартире панны Ванды на улице Кохановского. Здесь также нашли убежите Ганнуся, Ноэми и Йоська.
С большим риском Олесю и Петрику удалось под видом малютки, закутанного в одеяло, перенести из пещеры на квартиру в мансарде немецкий автомат и шесть гранат, снятых с погибших во время бомбёжки гитлеровцев. Теперь мальчики только ждали сигнала, чтобы вступить с врагами в открытый бой.
Тайком от панны Ванды в моменты воздушных тревог мальчики не раз забирались среди белого дня на крышу дома и оттуда с затаённым вниманием провожали в небесной синеве стальных птиц, на крыльях которых сияли красные звёзды.
Воздух дрожал от гула неисчислимых моторов. Машины шли так низко, что казалось, будто лётчики видят, как радостно машут им мальчики руками.
— На аэродром полетели! — щурясь и заслоняясь ладонью от слепящего солнца, уточнял Петрик. — Сейчас начнётся! Держись, Гитлер!
— Ещё летят… — восторженно замахал руками Йоська, чуть не свалившись с крыши, так как в эту минуту задрожала земля. Это из бомбовых люков краснозвёздных вестников свободы обрушился вихрь огня на Песчаную гору, где беспорядочно стреляли вражеские зенитки.
Вдруг из-за серых зубчатых контуров собора Юра вырвались немецкие штурмовики.
— «Юнкерсы», — чувствуя, как в горле сразу стало тесно и сухо, прошептал Петрик.
— А над ними «Мессеры»…
— Это прикрытие! — прошептал Олесь.
— Двадцать пять, двадцать шесть… — порывисто дыша, считал Йоська.
Около семидесяти вражеских машин устремились навстречу советским.
— Немцев в двадцать раз больше… — судорожно хватаясь за край кирпичной трубы, замер Олесь. — Что же теперь будет?!
Но бесстрашные «Яки» на предельной скорости, как острие кинжала, вонзились в боевой порядок врагов. Почти над самой головой мальчиков разразился воздушный бой.
— Ложись! — испуганно крикнул Йоська. — А то нас убьют…
Но Петрик и Олесь точно оглохли.
— Ага, задымился! — грозил в небо кулаком Олесь в том направлении, где, оставляя в воздухе чёрный дымящийся след, камнем летел вниз немецкий «Юнкере».
— Раз!.. Два!.. Три!..
— Одиннадцать горит! — не помня себя от радости, шептал Олесь.
— Я думаю, пора нам за оружие браться, хлопцы! — распалясь, сказал Петрик.