— Значит, жив! Жив! Это мой отец!..
С тех пор Юра стал советским воином.
Около штаба бригады Юру догнал сержант Епифанов. Это был бывалый солдат, в прошлом уральский рабочий, с горбинками трудовых мозолей на больших руках. Дома у него осталась большая семья, сын почти одних лет с Юрой.
Бородатого автоматчика в бригаде с уважением называли Папашей. И хотя он говорил, что недавно ему стукнуло пятьдесят лет, никто не верил, уж очень был молод душой бородатый Папаша.
— Комбриг зря не позовёт, что-то важное, а, Папаша? — тихо полюбопытствовал Юра.
Хитровато щуря добрые глаза и поглаживая бороду, Папаша многозначительно ответил:
— Это уж точно…
Юра не совсем понял, что Папаша хотел этим сказать, но спросить снова было неудобно, к ним подошли Фёдор Сурков и Александр Марченко.
И вот экипаж танка «Гвардия» стоит перед командиром бригады.
— Сегодня ночью вы должны прорваться к центру города и поднять красное знамя над Львовом.
Комбриг добавил тихо и ласково:
— Тебе, Саша, предстоит самое трудное — подняться на башню ратуши. Вручаю тебе знамя. И желаю вам всем удачи.
И, как бы угадав мысль Юры, командир неожиданно произнёс:
— Юрий пойдёт с вами. Держаться всё время около Марченко. Верю, что не ударите лицом в грязь.
— Есть — поднять знамя над Львовом! — вместе с танкистами ответил юный сержант, гордый великим доверием.
Полковник не впервые провожал сына на трудную и ответственную операцию. И как всегда, он коротко говорил:
— Не посрами отца!
Юра смотрел на дорогое лицо большими вдумчивыми глазами; о, их нельзя было не узнать, это были глаза матери.
— Не бойся, папа…
— Иди, Юра, встретимся во Львове, — отец порывисто обнял сына.
— Ты только скорей, папа!
— Уж постараюсь. Удачи, удачи вам, орлы!
И, одёрнув на ремне автомат, юный сержант, не оглядываясь, побежал к танку.
Рассвет застал экипаж «Гвардия» недалеко от кирпичного завода, в предместье города. Отсюда уже хорошо был виден весь Львов, дремавший в низине, и особенно отчётливо вырисовывалась Княжья гора на сером фоне зари.
У Юры, сидящего на брони танка, захватило дыхание. Ведь с этой горой столько связано в его жизни! И теперь он уже непрестанно думал о Стефе, Петрике и друзьях, радуясь скорой встрече с ними.
— Странно, почему немцы молчат? — удивлённо пожал плечами Папаша. Он, как всегда, сидел на своём любимом месте слева за башней, около Юры.
— Может быть, они уже оставили окраину и отступили к центру?.. Папаша, сзади нас танки… — привстав, показал Юра.
— То наши догоняют. Один Кулешова, а другой Лопахина.
Фёдор Сурков вёл танк на малой скорости. Около тенистого дуба, напротив особняка, увитого серебристым плющом, он остановил машину. И в тот же миг, казалось, мёртвые, наглухо закрытые окна домов низвергнули потоки пулемётного огня.
— За мной, орлы! — скомандовал Папаша.
Автоматчики попрыгали на землю и залегли в канаве.
Задание у «Гвардии» было как можно скорее проникнуть в город, не завязывая с врагом боя. Поэтому юный командир танка дал сигнал отойти машине снова к кирпичному заводу. А тем временем танки Кулешова и Лопахина дали бой.
— Ах, вот где ты, сынок, — крикнул Папаша, подползая и высвобождая Юру из-под присыпавшей его земли. — Испугался?
— Не так чтобы очень, — хрипло ответил Юра, хотя лихорадочная дрожь выдала его.
— Ничего, то бывает, — подмигнул бородатый друг, — ну давай, ползи за мной. Эх, жаль, сынок, что приказ не марать руки об эту нечисть, а то бы мы им устроили пекло.
При этих словах Папаша так громко расхохотался, словно они сидели где-нибудь в лесной чаще на отдыхе, а не под огневым дождём взбесившихся гитлеровцев.
— Ну, веселей, веселей, — подбадривал Папаша юного сержанта.
Была у Папаши замечательная черта: когда он попадал в тяжёлое положение, вроде настоящего, бывалый солдат никогда не терялся, не падал духом и — главное — всегда вырывал из когтей смерти своих боевых товарищей. Папаша любил говорить: «У меня, брат, русский характер! И в воде мы не утонем, и в огне мы не сгорим!»
— Что… отступаем?.. — боясь поверить в это, прошептал Юра.
Но вместо ответа Папаша внезапно прикрыл собой юношу. Над самой их головой прошуршал снаряд и ухнул где-то недалеко, расшвыряв вокруг куски сырой земли.
Встав во весь рост, они побежали к танку, прижатому к заводской кирпичной стене.
— Все собрались? — спросил Папаша, окидывая всёзамечающими глазами своих автоматчиков.
— Все, товарищ гвардии сержант!