Все это было реально, до того реально, что при мысли о своем столь любимом женихе, этом Лео Сэнт-Клер, Ксаверия почувствовала, что ее сердце бьется быстрее.
Она заснула в своей кокетливой комнате, выходившей в сад (потому что морское министерство находилось уже не на улице Рояль; его недавно перевели в древнюю семинарию святого Сульпиция), она заснула счастливая от сознания, что она молода, прекрасна и любима… И вот она просыпается в неизвестном месте, несомненно, пленницей двух людей, из которых один сказал:
— Вы на радиоплане VI, который направляется к планете Марс… Я Коинос, предводитель XV-ти.
Ведь от этого можно сойти с ума, можно умереть от отчаяния и ужаса…
Как выразить те мысли и те беспорядочные впечатления, которые толпились в голове Ксаверии?
Однако старшая дочь адмирала Сизэра хотя и была очаровательно женственна, наследовала от отца стойкость духа. Энергичным усилием воли она прогнала беспорядочные мысли, нежные воспоминания и сожаления и, сразу окунувшись в настоящее положение, она сказала уверенным тоном:
— Сударь, скажите мне сейчас же, должна ли я страдать и приходить в отчаяние, лишена ли я той жизни, которая была моею и в которой я находила счастье. Отвечайте мне, я хочу знать, я буду задавать вам вопросы постепенно. Очевидно, я нахожусь у вас в плену; способом, который я узнаю позднее, меня похитили из моей постели одетою, похитили так, что я этого и не заметила… Мой сон был так глубок?
Коинос просто ответил:
— Оранжад, который вы пили в конце вечера, содержал сильное наркотическое.
— Хорошо! Зачем меня похитили?
Последовал сухой ответ:
— Вы это потом узнаете.
— Куда вы меня везете?
— Я вам уже сказал: мы двигаемся по направлению к Марсу.
— Но это безумие! — воскликнула Ксаверия. — Со мною играют комедию! Я читала Фламмариона, как и все, и я уж не знаю, сколько миллионов миль отделяет землю от…
Коинос улыбнулся. Он прервал молодую девушку:
— Ровно четырнадцать миллионов миль, сударыня… Радиоплан, на котором мы находимся, движется вперед, благодаря безостановочному распространению волн Герца, со скоростью трехсот тысяч километров в час. Продолжительность путешествия между землей и Марсом составляет таким образом с точностью до нескольких минут, семь дней, семь часов, семь минут. Мы в данный момент находимся на сорок восьмом часу нашего путешествия… Между тем вот уже четыре дня, как вас похитили из вашей комнаты.
— Четыре дня! Я спала четыре дня?!
— Да, сударыня. Потому что мне нужно было два дня, чтобы перенести вас из Парижа в центральную Африку, где находится радиодвигательная станция, сообщающаяся с островом Аржир.
— Остров Аржир! Где он?
— На планете Марс.
Наступило молчание. Снова Ксаверия почувствовала в мозгу водоворот беспорядочных мыслей. Она решила шаг за шагом проследить эти головокружительный события.
— Сударь, — сказала она, — это вы…
Но с внезапным ужасом руки ее сжали ручки кресла, все тело ее оцепенело.
— Помогите! — закричала она инстинктивно.
Что же она увидела?
Там, направо, горящая масса катилась с невообразимой быстротой на встречу радиоплану… Ксаверия почувствовала себя объятой, смятой, захваченной огненной бурей.
— Успокойтесь, сударыня, — сказал невозмутимо Коинос. — Это болид.
Он проследил за раскаленной массой, вычислил ее траекторию, повернул руль и исправил направление радиоплана… Огненный болид прошел очень далеко, окруженный ярким блеском… И снова настала тишина в междупланетном пространстве.
Ксаверия несколько минут чувствовала себя подавленной. Потом силы и хладнокровие, мало помалу вернулись к ней.
Она поймала нить своих мыслей, овладела своими чувствами и сказала, возвращаясь к прерванному вопросу:
— Это вы меня похитили?
— Да, сударыня.
Это было сказано просто, без иронии, без резкости, без хвастовства — это было корректное «да», как будто дело шло о самом банальном вопросе. Но молодая девушка вздрогнула и взглянула на своего похитителя.
Высокого роста, широкоплечий, он производил впечатление человека, обладающего большой физической силой; а его бритое лицо, с квадратным подбородком, с выдающимися скулами, с орлиным носом и большими черными, властными глазами, свидетельствовало о могучей энергии.
Коинос был красив. Но Ксаверия чувствовала к нему ужас и глубокую, все возрастающую ненависть, в которой не было, тем не менее, никакого отвращения. Между похитителем и пленницей началась борьба, и Ксаверия выразила это в словах, полных бессильной ярости: