Христиана уже не была в обмороке. Вернувшись к сознанию, молодая девушка опять почувствовала себя хладнокровной и спокойной. Она не произнесла ни слова, когда аэроплан опустился на террасу замка и Мальтест отвязал ее от сиденья.
Она потянулась, выпрямляя застывшие члены.
— Сударыня, — сказал, кланяясь, Монталь, — добро пожаловать в этот замок. Я принужден сейчас же вернуться обратно… Но вы будете поручены заботам моего брата. Пока вы здесь, никакая опасность не грозит вам…
Он замолчал, повернув голову к человеку, который в это время показался у края лестницы, ведущей из дома на террасу.
— Сударыня, — продолжал Монталь, — имею честь представить вам моего брата Ноэля, известного под именем Ноэля де-Пьеррефор, по названию замка…
Христиана, усилием воли поборов охватившее ее чувство ужаса и отчаяния, окинула вновь прибывшего высокомерным, полным презрения взглядом и спокойным тоном произнесла:
— И так, это вы будете моим тюремщиком? Поздравляю вас! Вы участвуете вместе с братом в этой шайке неизвестных, которые похищают молодых девушек?
Ноэль де-Пьеррефор поклонился, не ответив ни слова на этот вызов.
Христиана спокойно продолжала:
— Могу ли я узнать, по крайней мере, мотивы и цель моего необъяснимого похищения? Буду ли я здесь одна в плену? Будет ли мне позволено иметь подруг и оплакивать вместе с ними наше несчастие? Отвечайте!
Ноэль де-Пьеррефор поднял голову и посмотрел на Христиану, не скрывая своего восхищения. Как! Эта слабая шестнадцатилетняя девушка говорит с таким благородным мужеством, в то время, когда всякая другая на ее месте плакала бы и падала в обморок по несколько раз в минуту.
— Сударыня, — сказал он не без достоинства, — мы не бандиты и не палачи. Вы осудите нас потом. Пока позвольте мне выразить восхищение вашему поведение и признать в вас все мужские качества вашего брата-исследователя.
Христиана, удивленная, в свою очередь, этой любезностью хорошего тона при таких странных обстоятельствах, покраснела и посмотрела внимательно на своего собеседника.
Безусловно он был красив. Среднего роста, хорошо сложенный, голубоглазый, с тонким и смелым лицом, с резко обрисованным ртом и белокурыми, завитыми кверху усами. Его вьющиеся волосы развевались по ветру. Он был одет в элегантный охотничий костюм и высокие, до колен, сапоги из светлой кожи, что придавало ему несколько военный вид. Это был в полном смысле слова «красивый и гордый кавалер», как сказали бы в доброе, старое время…
Он заметил на себе внимательный взор Христианы, понял, что в общем впечатление было для него благоприятное, и искра удовлетворенного самолюбия промелькнула в его живых глазах.
— Сударыня, — произнес он с поклоном, — теперь более часа пополудни и вас ждет завтрак.
Потом, обернувшись к брату:
— Ты позавтракаешь, Франц?
— Нет… Послушай!
Монталь взял под руку Ноэля, и пока Христиана, несколько смущенная предыдущей сценой, осматривала окружающую дикую страну, двое мужчин отошли в угол террасы.
— Ноэль, — сказал Франц Монталь, — откуда ты знаешь, что она сестра Сэнт-Клера?
— Я ее видел в Париже на приеме в министерстве колоний, три месяца тому назад. Подобная красота не забывается…
— Не вздумай только влюбиться!
Ноэль пожал плечами.
— Потому что приказ ужасен! — продолжал Франц. — Приказ от Тота, и там есть выражение «в безопасном месте», тут кроется угроза смертью, в случае если…
Ноэль побледнел.
— Ты не знаешь подробностей?
— Вот приказ Тота: «Привет. Нахожусь с Сэнт-Клером. Опасный. Отправь его сестру в безопасное место и предупреди немедленно африканскую станцию, чтобы на эспланаде был вывешен ее смертный приговор».
— Черт возьми! — выругался Ноэль, сдвинув брови.
— Ты понимаешь, — настаивал Франц, — я знаю, что пока Христиана здесь, она в самом деле «в безопасном месте». Но мы, знающие цену словам, понимаем, что когда получится приказ увезти ее отсюда, тот, кому мы должны будем ее передать, будет неумолим, если, конечно, это не будет ее брат.
Он остановился, но затем продолжал:
— Ноэль, умоляю тебя, будь с нею невозмутим и холоден. Не позволяй себе увлечься очарованием, которое исходит от этой очаровательной девушки! Мы в руках XV-ти; наша честь, наше богатство, жизнь наша в их власти. Надо покориться, во что бы то ни стало! Будь с ней любезен, сколько хочешь; но когда придет приказание, какое бы оно ни было, — исполни его… Ноэль, ты знаешь, как я тебя люблю. Но если ты изменишь, клянусь тебе, я сам, собственными руками, заколю тебя кинжалом!.. Потому что я жду от XV-ти для нас обоих еще больше, чем они нам дали до сих пор… Девушек красивых, как Христиана, бесконечное множество! Колоссальное же богатство и королевское могущество вещи редкие; я не хочу, чтобы мы потеряли все это из-за нее… Я все сказал. Верю в твое мужество, в твой здравый смысл и твое самолюбие. Прощай, Ноэль!