На следующий день был созван совет министров в полном составе, на котором присутствовали также президент совета г-н Бриан и президент палаты г-н Пенлеве.
Дамприх давал объяснения.
Прения были бурны и длительны.
По причинам, оставшимся невыясненными, решение совета министров не было присоединено к обвинительному акту по делу XV-ти.
В тот же вечер агентство Гаваса разослало в газеты следующее извещение:
Военное министерство решило произвести пробную мобилизацию военной авиации. Три тысячи людей и тысяча аэропланов, выпущенные из различных гарнизонов метрополии и Алжира, должны будут в назначенный день собраться в окрестностях Браззавиля в Конго.
Эти маневры устроены по инициативе г. Барту и генерала д’Амад. Эти три тысячи человек останутся в Конго целый месяц.
Нужные кредиты на эту оригинальную мобилизацию будут взяты из бюджета военного министерства».
Министерские газеты восхваляли эту патриотическую идею.
Оппозиционная пресса находила идею глупой, смешной и опасной.
Но ни один журналист, ни один читатель и не подозревали даже, что правительство пошлет эти три тысячи людей на планету Марс, не сообщая об этом даже в палату и сенат. Правда, палата и сенат были тогда на каникулах.
Правда еще и то, что министры хорошие психологи и с помощью преданной прессы в один месяц так подготовили общественное мнение, что 23-го ноября оно приняло с энтузиазмом тот проект, который 24-го октября считало безумным.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
На Марс
I
Заря новых времен
Лео Сэнт-Клер на радиоплане, который он занимал вместе с Максом Жоливе, заметил в бесконечности междупланетных пространств появление светящейся точки — радиоплана Алкеуса.
И прежде чем он успел сделать предположение об этом явлении, направо от него произошло столкновение радиопланов.
Никталоп повернул голову и испустил крик ужаса. Экспедиция состояла теперь только из четырех радиопланов. Четыре! Кто командовал погибшим?
— Макс! Сделай перекличку, — приказал Сэнт-Клер. Благодаря блеску хрустальных колпаков на радиопланах, Сэнт-Клер не мог различить лиц сидящих в них.
Расположение радиопланов справа налево было следующее: Радиоплан I: Сэнт-Клер, Макс Жоливе. Радиоплан II: Клептон, Гайнор, Мерляк. Радиоплан III: Бонтан, Тори, Пири О’Бриен. Радиоплан IV: Плакар, Тардье, Джонсон. Радиоплан V: Сизэра, Дервинг, Дюпон.
Который из пяти погиб в невообразимом столкновении? Единственный способ узнать, было сделать перекличку. Гениальная система беспроволочных телефонов соединяла радиопланы бесстрашных путешественников.
Макс, нервы которого хотя и были сильно расстроены катастрофой, послушно нагнулся к телефону и крикнул:
— Алло! Алло! Клептон?
— Есть! — ответил голос.
— Алло!.. Бонтан?
— Есть!
— Алло!.. Плакар?
— Есть!..
Сэнт-Клер побледнел… Все кроме одного ответили… Значит…
— Алло! Алло! Адмирал Сизэра?
Сэнт-Клер почувствовал, что его сердце перестало биться…
Ответом было молчание.
— Алло! Ало!.. Сизэра, — повторял Макс, дрожа.
Молчание.
— Алло! Ал!..
— Довольно, Макс!.. — нервно крикнул Сэнт-Клер. — Это адмирал… с Дервингом и Дюпоном…
И он подумал:
— Я приеду к Ксаверии, если только я приеду, с известием о смерти… Ее отец!..
Но не время было предаваться печали. Девять остальных радиопланеров уже знали о смерти адмирала, потому что переговоры по телефону начались в одно время на всех аппаратах.
Вдруг на одном радиоплане заметили приближение новой светящейся точки. Сейчас же это было передано по телефону.
Но на этот раз появление не было так неожиданно, как раньше.
Сэнт-Клер сейчас же отдал приказание разойтись шире и уменьшить ход.
Макс хладнокровно передавал приказ Сэнт-Клера.
Четыре радиоплана рассеялись в разные стороны. И почти тотчас же с трехсот тысяч километров в час скорость была уменьшена до тридцати тысяч.
— Уменьшить еще! — кричал Сэнт-Клер.
Указатель отметил три тысячи километров…
— Еще!..
Наконец скорость доведена была только до тридцати километров.
А блестящая точка все увеличивалась. Но и она двигалась очень медленно и вскоре, как казалось, остановилась.
Сэнт-Клер посмотрел на хронометр. Прошло одиннадцать минут после катастрофы с адмиралом и двумя его компаньонами.
Вскоре стало ясно, что враждебный радиоплан перестал совсем двигаться.